– И что теперь, командир? – мрачный голос Коргана вполне соответствовал окружению. Так занимательно начавшийся вечер плавно превращался в какой-то кошмар. Сейчас Беллет и сам не смог бы сказать, зачем они поперлись в лес, да еще и ночью. Скучно им стало, что ли?
Каша в голове не спешила распадаться на связные и осмысленные мысли. Смутно помнилось, что разговор о предках плавно перешел в обсуждеие животрепещущей темы – наличие пугающего соседства с кошмарным созданием.
Бойцы увлеченно вспоминали все, что когда-либо слышали или читали на эту тему, Беллет морщил лоб, пытаясь вспомнить подробности из семейных хроник, Корган философствовал, пространно размышляя об особенностях психики представительныц ужас… э-э-э… прекрасного пола… А потом был провал в памяти, наполненный смутным движением, а потом сидхе вдруг обнаружили себя стоящими между деревьями, шагах в ста от границы с пустыней.
Беллет судорожно сжал затрещавшую ручку корзины, мучительно пытаясь сообразить, что делать дальше. Алкоголь стремительно выветривался, оставляя вместо бесшабашности и нахлынувшей жажды подвигов тянущее ощущение грядущих неприятностей. Осторожно оглядевшись, сидхе попытался напрячь вдруг впавший в кому мозг, отказывающийся реагировать на судорожные призывы разума и вопли пятой точки о надвигающихся на них ужасах.
Воины инстинктивно сомкнули ряды, становясь плотнее.
Беллет уже было открыл рот, чтобы отдать команду разворачиваться и топать домой, и делать это как пошустрее, но отделившаяся от дерева густая тень заставила его застыть статуей.
– Приветствую, благородные стражи границ.
Холодный голос, царапающий мозг, молниеносно вытравил остатки алкогольного дурмана.
– Что привело вас под сень деревьев, в мои владения?
Скрип переплетенных лоз напомнил о цели путешествия. Беллет опустился на колени, протягивая корзину.
– Высокорожденная госпожа! Недостойные молят о снисхождении, принося в дар скромное подношение.
Плавно подошедшая дамм-морэ наклонила голову к плечу, что-то обдумывая. Сидхе замерли, мысленно вознося молитвы и кляня себя за идиотизм.
– Дары…
Темная фигура кружила вокруг стоящих на коленях воинов, заставляя потеть от неопределенности ситуации.
– Давно никто не приносил даров… очень давно.
Тонкая рука цапнула корзинку и принялась ее рассматривать.
– И, даже, цветы…
– Высокорожденная госпожа… – просипел внезапно охрипший Беллет. – Мы не хотели оскорбить…
– Оскорбить? – в ледяном голосе прорезалось изумление. – Разве дар от чистого сердца… хм! может оскорбить? Приятно мне это… даже очень…
Дамм-морэ подошла вплотную к Беллету, потрепав его по плечу.
– Благодарю. Возможно… я… устрою ответный визит… – Беллет с трудом удержался от дикого крика: «не надо!».
– Единственное… оставляйте послание, и не приходите ночью. Вежливость – вежливостью, а некоторые инстинкты… и потребности… тяжело удержать под контролем. Хорошо?
Фигура, закутанная в ашутту просверлила его взглядом, и Беллет судорожно закивал.
– Вот и прекрасно, – подытожила принцесса, и направилась прочь, прижимая корзину к себе. Сидхе опустились на землю со стонами облегчения.
– Надо меньше пить! – философски высказался Корган. Остальные поддержали его согласным мычанием.
Мортиша была совершенно счастлива. Она медленно разбирала содержимое корзинки, осторожно выкладывая бутылки, свертки и прочее, умиленно смахивая несуществующие слезы.
В небольшом кувшинчике на столе стоял букетик цветов, перевязанный розовой лентой.
Глава 9
Мортиша чувствовала себя героем фильма, а именно – Попандопулой. Она нежно перебирала в который раз содержимое подарочной корзинки, счастливо скалясь в пространство.
– Это мне. Это опять мне. Это снова мне. Мой фасончик… И это тоже мне!
Счастью принцессы не было границ. Неизвестно, кто именно собирал корзинку, и кому вообще пришла в голову эта идея, но Мортиша была от собранного в подарок в полном восторге.
В корзинке она обнаружила уйму полезных вещей. Две бутылки вина: стеклянные, с печатями, вручную расписанные золотом – настоящее произведение искусства.
– Выпью! – твердо решила принцесса, вертя в руках шедевр сидхейского ликероводочного завода. – Вот как стану хоть чуть-чуть красивее кикиморы – точно выпью!
Затем было обнаружено серебряное зеркало в чеканной оправе, украшенное лунными камнями и горным хрусталем. Мортиша посмотрелась в него… молча прикрыла глаза, посидела так, приходя в себя, снова посмотрелась… и, завернув в расшитую серебром плотную белую салфетку, отложила в сторону.