С другой стороны выстроились рядком несколько небольших стеллажей, заполненных тем, что сама принцесса считала самым необходимым: книгами и инструментами артефактора. За них она отдала три лала, выковырянные из каменного гнезда, и считала эту сделку крайне удачной. Рядом со стеллажами примостились небольшой рабочий столик и стул с высокой спинкой.
Теперь в склепе стало светло – через каждый метр на стенах были прикреплены специальные светильники, кованые, с шарами из изумительно прозрачного стекла.
Рядом с входом в коридор появилась вешалка, на которой висело несколько нарядов – гардероб принцессы расширился, теперь не было нужды носить только ашутту, впрочем, любимой цветовой гамме – черное с золотом, она не изменяла, единственным ярким пятном оставался незабвенный палливер, полученный некогда в подарок. Его Мортише одеть было до сих пор стыдно – мяса на кости наросло самую малость.
Под вешалкой расположилась полочка с несколькими парами туфель, похожих на мокасины: негоже принцессе босиком расхаживать.
Впрочем, сама принцесса, в отличие от склепа, изменилась не сильно. Причина была банальной – нехватка магической еды. Увы, маги здесь табунами не бегали, бесхозные армии не шлялись, а магически измененных животных было не так уж много.
Мортиша, конечно, поправилась немного за эти годы на диете из контрабандистов, но именно что немного. До обретения форм хотя бы истощенной французской манекенщицы[10] оставалось еще далеко, хоть на кости и наросло немножко мяса. Единственное, что радовало – лицо.
Теперь Мортиша уже не пугала зеркало обтянутым кожей черепом, лицо немного округлилось, глазницы не были такими впавшими, кожа слегка посветлела. Из жгучей африканки принцесса постепенно превращалась в мулатку.
Подойдя к столу, Мортиша села и углубилась в расчеты. Набив руку на разных полезных мелочах, она приступила к осуществлению более крупного проекта.
Мортиша разрабатывала средство передвижения.
Пески тихо шуршали, напевая свою вечную песню. Взошедшее светило начало ощутимо припекать, медленно поднимаясь в зенит, ветра не было, постепенно пустыня наполнялась удушающей жарой, привычной для здешних обитателей.
Все живое замерло, прячась в укрытия, пережидая дневной жар и дожидаясь ночи, которая принесет прохладу раскаленным пескам и облегчение живущим в этом не самом приятном месте.
Неожиданно песок засиял, пространство странно замерцало, словно мираж, а затем на негостеприимную поверхность шагнула нога в расшитом шелком кожаном сапоге, тут же к ней присоединилась вторая, а их владелец окинул расстилающееся перед ним песчаное море острым взглядом. Вслед за ним из портала вышли еще двое.
Вышедший первым мужчина был высок, худ, одет в строгие черные одежды дознавателей, красив, как и все сидхе, вот только впечатление портили брезгливые складки возле губ и взгляд, полный уверенности в собственной исключительности и алчности.
Мужчина постоял, похмыкал, небрежно дернул рукой, подзывая слуг, после чего направился в сторону объекта проверки.
Дознаватель пятого ранга Мериус Саерава предвкушающе смотрел на толстые стены маленькой крепости. Этот кусок границы уже давно вызывал в мужчине желание как следует перетряхнуть все, в поисках различных нарушений.
В том, что они были, дознаватель не сомневался. В последний раз этот малый форт проверяли лет тридцать назад: недавно, по меркам долгоживущих сидхе, однако, на взгляд Мериуса – преступно давно. Все разумные, независимо от расы, хотят жить с комфортом, а уж когда попадают в стесненные обстоятельства – это желание вспыхивает со страшной силой!
А ведь дело на границе происходит… контрабанда, нелегальные поставки всего, что в голову взбредет, преступные элементы во всей красе, сговор, взяточничество, нарушения Устава и прочие, милые сердцу каждого дознавателя вещи.
Особенно, того дознавателя, который и сам хочет жить с комфортом.
Хоть Мериус и был представителем имеющего одиозную славу рода Саерава, богатство не падало на него небесным дождем. Клан был зажиточным, но не богатым так, как были богаты рода высшей аристократии. Да, у Саерава были связи и, даже, очень много, но!
Этого было недостаточно.
Уж очень неоднозначное мнение сформировалось в обществе насчет тех, кто носил имя Саерава.
Мериус давно считал, что достоин большего, это раз, и что каждый сам кузнец своего счастья, это два.
Свое счастье он ковать начал давно, еще когда только смог пролезть в дознаватели.
Потихоньку, полегоньку, жизнь отдельно взятого представителя властных структур становилась комфортнее, но хотелось большего. И сейчас мужчина нюхом чуял, что настал его звездный час. Предпосылки для такой уверенности были.