Алла не успела раздеть Дерека до конца, но он ей просто не дал такой возможности. Каждое прикосновение оставляло жаркий след, который впитывался под кожу, заставляя ее покрываться мурашками, а дыхание — участиться. Отзывчивость девушки была яркой, отличной от других девушек, и, наверное, это было из-за чего-то внутреннего, духовного.
Дерек устроился поудобнее и принялся ласкать ее лоно губами и языком, придерживая ее бедра и не давая вырваться, решив растворить все ее попытки к сопротивлению и оставляя только одно желание — побыстрее ощутить его в себе. Официантка закусила губу, стараясь держать себя в руках, но уже через минуту простонала, выгибаясь. Сопротивляться умелым ласкам Дерека она была просто не в силах. Одна ладонь девушки уперлась в стенку рядом, пальцы другой руки смяли простынь. Ласка становилась невыносимой, и губы Аллы умоляюще прошептали всего одно слово:
— Пожалуйста…
— Ммм… — Дерек разогнулся, подчеркнуто облизываясь и нависая над ней. Расстегнув джинсы и стянув их вместе с бельем, он выпутался из одежды и опустился сверху на девушку, нарочно потираясь головкой твердого члена о ее влажные губки.
— Пожалуйста…я хочу тебя, — снова прошептала, почти простонала, девушка, сжимая пальцами бедра Дерека и подталкивая его к себе, одновременно подаваясь и сама навстречу. Ее серо-голубые глаза потемнели от желания и пьянящей близости оборотня.
— Не могу отказать, когда меня так просят, — улыбнулся парень неожиданно мягко. Пускай он никогда не будет ее парнем, но сейчас он давал ей ощущать, что она самая желанная женщина в целом мире. Легко приподняв ее бедра, он плавно вошел в нее, давая привыкнуть к своему размеру и ощущая, как плотно она обхватывает его, и, закусив губу, сама поддается навстречу, одновременно и смущаясь, и желая, чтобы он делал с ней все, что ему захочется…
Всю ночь, до самого рассвета, Дерек не отпускал ее почти ни на миг, и Аллочке казалось, что у нее либо остановится сердце, либо она просто потеряет сознание. Но не произошло ни того, ни другого, хотя парень измотал ее так, что она вряд ли сможет завтра ровно стоять на ногах. Наверное, крики и стоны девушки не дали спать ее соседям.
Когда встало солнце, и оборотень позволил девушке положить голову на подушку, то уснула она мгновенно и даже не вздрогнула ни разу во сне, когда Дерек собирался и уходил из ее квартиры, унося воспоминание о страсти русской девушки. Телефон парень благополучно оставил, рассчитывая еще пару раз навестить ее перед полнолунием. Тихо прикрыв дверь, он вышел на улицу, вдыхая свежесть утра, и решил размяться, совершая утреннюю пробежку до дома, уже прикидывая, что скажет Алекс на его ночное отсутствие.
А старый оборотень не сказал ничего. Он спокойно проспал ночь, и, поднявшись с рассветом, приготовил сытный завтрак на двоих. Когда Дерек появился на пороге, Александр молча кивнул ему на еду, сам уже завтракая.
Дерек, выложившийся на полную этой ночью и пребывая в благостном настроении, с аппетитом умял свою порцию и даже уточнил, не нужно ли что-нибудь сделать по хозяйству.
— Не нужно, — улыбнулся Александр и плавно откинулся на стуле, посмотрев на Дерека прямо. За этот почти месяц парень стал ему как сын, но время поджимало, — Сегодня вечером я уезжаю. Ты остаешься.
Молодой оборотень сам чувствовал приближающую луну и понимал, что пришло время им прощаться, если они не хотели, чтобы начало хрупкой дружбы закончилось гибелью одного из них в территориальной схватке. Однако, видя, как старику нравится тут, парень покачал головой.
— Может лучше сделаем наоборот…это все-таки твой дом… А я уже и так давно тут засиделся.
— Ты не знаешь Россию. Куда ты подашься? — Александр говорил спокойно, но смотрел на Дерека по-отечески мягко.
— Да мало ли мест…в конце концов найду место, где есть стабильный Интернет, а то тут пришлось лезть на сосну, чтобы отравить Чарли письмо, — усмехнулся парень, — Не бойтесь, Александр, я не пропаду, — он впервые на памяти старика назвал его полным именем.
— Что ж. Хорошо, — мужчина поднялся и кивнул, допивая свой привычный настой трав, — Если что, ты всегда сможешь меня найти. По крайней мере…ближайшие лет пять я собираюсь провести именно в России.
— Тогда уеду завтра утром, а сегодня, как говорит Кирилл, у нас русское прощание, — кивнул оборотень и, вынув из кошелька деньги, подскочил и умчался куда-то в город. Александр лишь с усмешкой проводил парня взглядом и покачал головой. К вечеру Дерек вернулся с сумкой еды, бутылкой чистейшего самогона и пошарпаной, но годной гитарой под мышкой. Запыхавшийся, но донельзя довольный. Старый оборотень колол дрова:
— И где раздобыл только? — ухмыльнулся он, посмотрев на добычу молодого оборотня.
— Места надо знать, — в свою очередь отозвался с улыбкой Дерек, исчезая в доме, и оккупировал плиту, довольно быстро приготовив ужин, которым можно было накормить десять взрослых мужчин, но для двух оборотней в фазе последней перед полнолунием это был просто сытный перекус. Когда мужчина вернулся в дом, парень разлил мутный напиток по граненым стаканам и протянул один оборотню:
— Ну, давайте, что ли, на удачу, — карие глаза лукаво светились, предвкушая приятный вечер.
— Она тебе пригодится, щенок, — беззлобно хмыкнул Александр, беря стакан и опрокидывая в себя. После этого он сел за стол, собираясь полноценно провести вечер с Дереком.
Когда еда была прикончена, а в бутылке осталось чуть меньше половины, Дерек потянулся за гитарой. Уже была глубокая ночь, но он не боялся кого-то разбудить. Опробовав инструмент, он начал наигрывать мелодию, а потом запел одну из песен русской рок-группы, которую успел услышать в кафе и решил, что она как нельзя точнее подходит для них, оборотней.
Мы колесили по дорогам,
Меняя струны и подруг,
О, нам не хватало рук,
И если все добро от Бога —
Нам не светит теплый рай,
Сколько ни играй,
Это просто замкнутый круг.
Не всем волчатам стать волками,
Не всякий взмах сулит удар.
Есть странный дар — лететь на пламя,
Чтоб в нем остаться навсегда.
Александр держался лучше Дерека, потому, когда парень запел, он просто опустошил лишний стакан в себя. Голос оборотня прорезал тишину ночи мягким баритоном, и мужчина откинулся на стуле, с удовольствием слушая смутно знакомый мотив. Однако, когда песня закончилась, Александр спросил:
— Сколько дорог исколесил ты, Дерек? Как ты стал таким?
Закончив играть, парень отложил инструмент и чуть улыбнулся:
— Не так много, как ты… Я родился на каком-то постоялом дворе, моя мать была портовой шлюхой, и кто-то из пьяных матросов меня заделал ей. Никто и никогда не узнает…лишний рот ей был не нужен, и она просто подкинула меня на ступени первого попавшегося дома в Ливерпуле, — Дерек сделал глоток, щуря уже не совсем трезвые глаза, — Надо сказать, тут мне повезло: в доме жила старушка, которой совесть не позволила сдать меня куда-нибудь…так что лет до пяти я жил вполне себе неплохо. А потом она умерла, и ее дети, явно не прельщенные фактом, что в доме старой леди живет какой-то сопляк, все-таки запихнули меня в приют. Я сбежал через год — оттуда дорога была либо на фабрику, либо… — он поморщился, — Либо в мальчики к епископу. Так что почти два года я жил на улице, питался из мусорных баков, спал где придется, потом были работный дом и лавка мастера по выделке кожи… До сих пор в носу стоит та вонь… Я должен был сдохнуть, не прожив и года, но, видимо, моя живучесть преодолела эти испытания. Как-то в лавку пришел капитан фрегата «Новая надежда», сделать заказ. Я уже даже не помню, что на меня нашло, но я, понял, что это мой шанс. Я отнес им заказ на корабль, и спрятался в трюме. Меня нашли только через месяц. Я был похож на скелет…ну, знаешь, какие рисуют на пиратских флагах… — он усмехнулся, — К счастью, меня не утопили, а взяли юнгой. Так я проплавал с ними несколько лет и, когда мне исполнилось девятнадцать, даже сумел скопить себе немного денег. Тогда мы прибыли в Лондон, и я попрощался с командой. Мы пили ром и лапали девок весь вечер, а потом я вышел на воздух с одной недорогой красавицей. Мне показалось, что я отвернулся на секунду, но моя прелестница лишилась головы, а на меня прыгнул огромный волк, сбивая с ног и впиваясь зубами в плечо. От боли я потерял сознание, а, когда очнулся, обнаружил, что местное ворье уперло у меня все, кроме трусов. Моя рана, которая должна была убить меня, исчезла без следа. Я кое-как добрел до комнаты, которую снял в таверне, и почти трое суток провалялся в горячке, а потом…потом, ты, наверное, знаешь, что было с первым полнолунием…