Не всем из пришедших был нужен Pax – иные, с болью оглядывая зиндан, выкрикивали чьи-то имена; должно быть, звали тех, кто сидел за щитами.
Один раз очередь затормозилась в неурочный час, чтоб оба хода вдоль разгородки опустели. Ждали кого-то важного. К решётке размашистым шагом подошёл высокий, могучего сложения афро-землянин с ньягонской стрижкой. Одет он был в костюм местного фасона из рыжеватой кожи, с бластером и пистолетом-автоматом в кобурах; ещё на поясе висели два кинжала и мобик, а на шее – бусы и свисток, гравированный узорами.
– Pax, братишка! – оскалившись, воскликнул молодой негр. – Ах, пропасть! Ах ты, пся белая! Не думал я так встретиться с тобой. Едва приземлился – ходил, понимаешь, в рейд за хабаром, – как мне сообщают: «Раха поймали!» Побежал я к Папе, говорю: «Отдай мне, я сам его зарежу». Он отказал мне, представляешь?! Ты узнаёшь своего братика? Это я, Кумбаси!
«Ну и родня у меня! Папа – кот длинноухий, брат – чернокожий; кто же тогда моя мама?.. Наверное, спросить об этом – верх неприличия».
– Помнишь, ты мне письмо прислал? – негр пританцовывал от нетерпения, сияя лицом и сжимая кулаки. – Да за это письмо с тебя шкуру содрать мало. А ещё брат! из одной миски со мной ел. А твой звонок? Вовек не прощу!
«Что ему Pax наговорил по телефону?.. вроде такой мальчик скромный, а со всеми отношения испортил!.. Нет, эти родственники – не подарки. Мои в том числе, включая знакомых. Джомар – Зевс-отец, родивший Дагласов из головы, словно Афину, а повитухой была клиника Гийома. Но сперва Джомар нас проглотил, строго по мифу. Сожрал наши души... Кто наверняка определил, что я безнадёжен? может, меня можно было спасти?»
Кража сознания давно и глубоко волновала Форта. Названый брат мог что угодно горланить за решёткой – если Форт ощущал себя похищенным, он удалялся умом вспять по шкале времени. Только Джомар мог расколдовать его словами: « Албан, сегодня я поведаю всю правду о твоём превращении в киборга».
Но ведь он этого не скажет.
Пятеро. Жёсткая, острая, красная цифра. Албан всегда видел её римской пятёркой – V. B арабской версии она тоже была сильна, сочетая черты крюка-захвата и оскаленной пасти. Пятеро Дагласов. Альф иногда напевал, переиначив одну из шаманских этнических песен, которые пелись надрывным, подземно плачущим голосом под древний барабан:
АЛЬФЕР. 18 лет. Инвалид с детства, страдал «болезнью переселенцев». Достигнув совершеннолетия, подал заявку на эвтаназию.
АЛБАН. 27 лет. Наладчик игральных автоматов. Огнестрельные ранения, несовместимые с жизнью.
БЛАНШ. 34 года. Авиадиспетчер. Разрыв спинного мозга в шейном отделе, инфекционные осложнения (сепсис).
ИРВИН. 33 года. Космический пилот. Сочетанная тупая травма грудной клетки, позвоночника и верхних конечностей.
КАРЕН. 29 лет. Инженер управления коммунальными инфраструктурами. Травматическая ампутация левой нижней конечности, разрывы внутренних органов.
– А другие? были другие «образцы»? – допытывался Альф.
– Давайте ограничимся текущими проблемами. – Джомар неприступен.
– Обязательно были, – заметил Албан. – Я не верю в пять удачных попыток подряд. Поскольку мы – первые, до нас испытывали образцов двадцать... или больше.
– И потом вы их убили, потому что они неудачные? – Альф продолжал язвительно вникать.
– Тогда чем, по-твоему, являются безуспешные попытки спасти больного? – парировал Джомар.
– А они были, попытки-то? – вопрос Албана звучал невинно, но Джомар понимал, к чему тот клонит. – Тестирование мозга требует времени, а если мозг проверяли на соответствие вашим критериям, это наводит на мысль, что, во-первых, ВРЕМЯИМЕЛОСЬ, а во-вторых, тратилось оно НЕ ДЛЯ СПАСЕНИЯ.
«У Албана системное мышление», – Джомару было и досадно слушать выводы «образца II», и приятно, что выбор мозга для «Сефарда» сделан безошибочно. Он начнёт думать – и неизвестно, до чего додумается. Наладчик! человек явно не сумел пробиться наверх.
– Всё решал баланс целесообразности. Что ты мог получить по медицинской страховке? и лишь в том условном случае, если бы выжил. Протез сердца, приставку к печени, серво-костюм... короткая жизнь изломанного инвалида, у которого вечно отказывает то одно, то другое. Альфу вообще ничего не светило...
– Пересадка разума! – выпалил Альф, в пылу беседы начисто забыв, как лично подписывал согласие на безболезненную смерть.
– В стадии разработок, шансы ничтожные. Ты хотел бы стать неудачной попыткой? у клиники Гийома таких множество. Иногда прежний и новый разумы не совмещаются, возникает расщепление личности. Даже удача мало что сулит – вспомни, в ЧЬИ тела вселяют внешний разум, КОГО стирают, подготавливая мозг к записи. Сознание – только сумма сигналов. Чужой мозг навяжет личности свои дефекты – уголовное мышление, импульсивность, склонность к насилию... И цена. Операция пересадки разума стоит очень дорого. Она не входит в страховку.
– Значит, вы решили за меня – быть мне калекой или киборгом, – заключил Албан.
– Ты стал офицером.
– Ага, и живу тайком, под надзором... без права избирать и быть избранным, гарантированного Конституцией.
– Эксперимент засекречен. Я скован государственной тайной, как и вы. Я тоже не могу покинуть без охраны Баканар и районы испытаний. Чёрт, я с женой и детьми встречаюсь по расписанию, как заключённый!
– Вы это выбрали сами, сэр, и знали, на что шли. Вы не лишили себя вкуса, запаха, секса и способности загорать.
– Албан, если бы меня изрешетили и встал вопрос – быть инвалидом или киборгом, – я избрал бы второе.
– Если бы это случилось, сэр, я бы искренне простил вас.
– Пойми – те пострадавшие, кто не попал в проект, теперь мертвы или доживают свой век в болезнях и немощи.
– Что касается жизни, я вам., конечно, благодарен, – сказал Альф. – Жить – прекрасно. Хотя... как-то криво чувствовать себя оружейной деталью вроде затвора. Вы не могли сделать нас в виде аккуратного блока? типа мыслящей приставки.
– Тогда бы я не дождался даже этой благодарности. – Джомар мудро смолчал о том, что опыты такого рода проводились, но наблюдение за разумом, стремительно деградирующим в субстрате, не приносит ничего, кроме жгучего стыда и безысходной горечи.
– Киборги долговечны, – взбадривал себя Альф, наперекор уставу ломившийся по газонам., сквозь куртины. – Я могу прожить ещё сто лет. Ого! Но меня давит жаба. Албан!
– Что? – Албан чинно шёл по дорожке, параллельно Альфу.
– Жаба, понимаешь? Я не мог ни нормально двигаться, ни знакомиться с девчонками, ни обслужить себя. И всё из-за болезни, которую посеяли переселенцы. Наши героические сволочи рыли котлованы ядерными взрывами. Теперь я, вообрази, я, кого болезнь скрючила, как креветку, буду лупить плазменными ядрами по разным планетам, чтоб и там завелась болезнь. Это кошмар какой-то! дурь пошла по кругу!
– Так и должно быть, – отвечал неспешно шагающий Албан.
– Ты полагаешь?!
– Джомар объяснял тебе про Гильгуль?