— Не бойся, малыш, папы скоро что-нибудь придумают, — Гор погладил его по голове. — Возможно, нам удастся найти тело Энгэро, ну, а если нет, то Криум изгонит его из тебя, у него уже есть опыт подобного рода. И вообще ты должен радоваться! Теперь тебе есть с кем все время болтать. И ты можешь нести всякую чушь, а ему придется ее слушать, потому что деваться некуда.
Таяф захихикал и тут же смолк.
— Ты чего замолчал? — подозрительно спросил Гор.
— У меня такое ощущение, что он ко мне прижался, — растерянно произнес Таяф.
— Это тебе кажется, у него нет возможности этого сделать, он всего лишь бестелесный дух.
— Я чувствую его тепло.
— Ерунда какая-то, — Гор зачем-то потрогал лоб парня, а затем обернулся к мужу. В этот момент Фэлив, не сводивший с Кайла зачарованного взгляда, преодолел три шага разделявших их с пленившим его парнем, склонился над ним и сказал:
— Разреши пригласить тебя на танец.
Кайл, не ожидавший приглашения, в полном замешательстве кивнул, и Фэлив, торопливо обхватив его за талию, повел на площадку для танцев.
Гор остолбенело уставился им вслед. Айрэн насмешливо проговорил:
— Кажется, казначей выбрал себе жениха.
— Пусть даже не мечтает! — Гор, сощурив глаза, принялся следить за танцующей парой. К немалой его досаде, едва музыка смолкла, как мужа перехватил еще один любитель поплясать.
— Кайл просто нарасхват, — улыбнулся Айрэн, — может, пока ждем его, пропустим по стаканчику?
— Да, мне просто необходимо выпить чего-нибудь холодного, чтобы остудиться, а то я уже закипаю!
Таяф с Дойси потянулись за ними, тоже решив насладиться прохладительными напитками, едва они взяли по бокалу, как Таяф возмущенно закричал:
— Ты с ума сошел? Отравить меня хочешь?
— Вовсе нет, — в голосе Энгэро прозвучала растерянность. — С чего ты это взял?
— Ты держишь в руках бокал с этим гадким напитком!
— Это отличный виски, а не гадкий, понюхай! — Энгэро поднес к носу бокал.
— Прекрати! — Таяф сморщился. — Я это пить не стану!
— Почему? — удивился Энгэро.
— Да потому, что после того, как ты выпьешь это, вы окажетесь на полу, — вмешался Гор. — Тело, в котором ты сейчас находишься, пьянеет от глотка шампанского.
— От шампанского? — поразился Энгэро.
— Да, так что, поставь виски обратно и возьми вино.
— Хорошо, — Энгэро вернулся к столику с напитками, где они с Таяфом вновь принялись спорить.
— Наглый дух! — возмущенно взвизгнул Таяф. — Это мое тело!
— Боги, что у вас там происходит? — Гор ухмыляясь смотрел, как парень сам себя бьет по рукам.
— Я хочу шампанское, а он — красное вино, а я его не люблю, — прошипел Таяф.
— А я терпеть не могу эту шипучку, — произнес Энгэро.
— Понятно, вкусы на вино у вас разные, — насмешливо проговорил Гор. — Не представляю, что вы будете делать, когда окажется, что и на еду тоже.
— На еду? — Таяф молчал несколько секунд, а потом проворчал: — Эту гадость я есть не стану! Мне плевать, что ты ее любишь!
Еще немного молчаливого диалога и Энгэро выдал:
— Я не ем пирожные с кремом.
— Это мое тело и оно любит пирожные с кремом! — Таяф сердито запыхтел.
— Забавно на них смотреть, — Айрэн развеселился. — Театр одного актера.
— Театр одного тела, актеров, как раз, два, — хмыкнул Гор.
Таяф потянулся за пирожным, да так и застыл в этой позе.
— Негодяй, — негодующе завопил он. — Сейчас же прекрати держать меня! Гор, он не дает мне взять пирожное!
— А я, что могу сделать? Стукнуть его? — насмешливо поинтересовался опекун.
Быстро схватив печеночный рулетик, Таяф впихнул его в рот и принялся торопливо жевать, морщась и злобно размахивая рукой.
— Гад! — завопил парень, проглотив его. — Ненавижу тебя!
— Обожаю их, — довольно произнес Энгэро и потянулся еще за одним.
— Зато я их терпеть не могу! — выкрикнул Таяф. — Не смей совать мне в рот всякую пакость, меня стошнит!
Энгэро, проигнорировав его крики, взял еще один рулетик, и, целиком засунув его в рот начал с наслаждением жевать.
— Гор! — Таяф, едва с рулетиком было покончено, завопил дурным голосом: — Помоги мне! Сделай так, чтобы он перестал кормить меня этой дрянью! Я хочу пирожное!
— Может, его связать по рукам и ногам и бросить на диван? — предложил Айрэн. — Тогда они не смогут накормить друг друга, чем попало.
— Хорошая идея, — рассмеялся Гор. — Думаю, если они не прекратят орать, то мы так, скорее всего, и поступим.
— Однозначно, — ухмыльнулся Айрэн.
Таяф, одарив их сердитым взглядом, потянулся к вазе с конфетами.
— Нет! — Энгэро убрал руку.
Парень рассвирепел, взвыв, он ударил себя по руке и, видимо, не слабо, потому что опять взвыл, на этот раз от боли.
Дойси, немного понаблюдав за ссорящимся с самим собой Таяфом, взял тарелку, положил на нее всяких вкусностей и, прихватив бокал с шампанским, отошел к стоящему у окна креслу. Удобно устроившись в нем, он, тихо радуясь, что в него никто не вселился и не заставляет есть гадости, стал неторопливо смаковать свои любимые закуски.
***
Долат, в очередной раз одарив отца, заставившего его притащиться на этот дурацкий бал, сердитым взглядом, опустошил бокал с вином и вздохнул. И какого хрена он поддался на слезные уговоры родителя и согласился присутствовать на этом сборище разряженных в пух и прах придворных, которые совершенно не обращали на него внимания, а если их взгляд все же останавливался на нем, то ничего, кроме недоумения, не выражал. Долат стиснул пальцами бокал и с горечью подумал, что ему следовало бы остаться дома и поработать над скульптурой начатой три дня назад, чем стоять здесь и надеяться, что он сможет хоть кому-нибудь приглянуться. Поставив бокал на столик, он пошел к входной двери, решив пересидеть бал в какой-нибудь укромной беседке в саду.
Коригон, приглашенный на бал в резиденцию патриарха за особые заслуги перед отечеством (он до сих пор усмехался, вспоминая, что вся его заслуга заключалась в том, что он лихо отплясывал со слегка подвыпившим сыном патриарха), уже больше часа наблюдал за фэронгом с черными волосами с рубиновым отливом, белоснежный лоб которого, пересекала чешуйчатая полоса цвета розового жемчуга. И чем дольше изумрудный дракон смотрел на него, тем сильнее ему хотелось, чтобы это чудо принадлежало ему. Заметив, что объект его пристального внимания направился к выходу, он, не медля, последовал за ним и нагнал уже, когда тот спустился с последней ступеньки парадной лестницы.
— Ты красивый мальчик, нежный такой, — Коригон ласково взял за руку мужчину. — Как тебя зовут?
— Я нежный? — опешил Долат, оглядев свое тело с внушительными мускулами, он хмуро посмотрел на незнакомца.
— Да, — кивнул Коригон. — Скажи мне свое имя, прелестник.
— Ты что, издеваешься?! — рассвирепел Долат.
— Нет, — дракон удивленно уставился на него зелеными глазами. — С чего ты взял, что я издеваюсь?
— По-твоему, я похож на нежного мальчика? — прошипел Долат.
— А разве нет? Ты такой хорошенький.
— Ты что, слепой? — разъярился Долат. — В каком месте я хорошенький?
— Во всех, но особенно твое личико.
— Личико? — нет, этот придурок точно над ним насмехается. Долат вскипел. — Отвали от меня, пока не получил по шее!
— Почему ты злишься на меня? — недоуменно вопросил Коригон.
— Ты еще спрашиваешь? — возмутился Долат, потом подозрительно вгляделся в глаза мужчины. — А ты точно не слепой?
— У меня отличное зрение, причем настолько, что я вижу, спрятанную под челкой, чешуйчатую полосочку на твоем лбу, похожую на венец, которая означает, что ты можешь родить, — Коригон разулыбался. — Я давно мечтал встретить фэронга с таким замечательным даром.
Долат насупился, ему опять напомнили о насмешке судьбы наградившей его двойственной природой и брутальной внешностью. Качества, как он знал из личного опыта, совершенно несовместимые.
— Мечтал, значит? — Долат, крепко стукнув мужчину по шее, перекинулся в фэронга, надеясь, что нахал отстанет.