— Вернись в человеческий облик, — попросил Хинер.
Миул послушно перекинулся.
— Ты разрешишь себя поцеловать?
— Я разрешу тебе все, — сказал Миул и зарумянился.
— Нет, все остальное я не трону, — с улыбкой произнес Хинер. — Я хоть и не мечтал о норууми, знаю, что после вступления в брак вы исполняете танец девственности, и не хочу лишать тебя этой важной для вас традиции. А после танца я, как положено, вручу тебе собственноручно выкованный браслет в дар за твою невинность.
— А ты сумеешь его выковать? — в голосе парня прозвучало сомнение.
— Разумеется, демоны, несмотря на то, что перестали верить в приход норууми, обычай обучать сыновей ковке браслетов так и соблюдают. Я тебе такую красоту сотворю, ахнешь.
— Хорошо, — Миул несколько секунд смотрел на мужчину, а потом внезапно разревелся.
— Боги, что случилось? — всполошился Хинер и прижал к себе мальчика.
— Я боюсь, что это сон, — объяснил причину слез парень.
— Глупыш, — ласково пробормотал демон. — Это не сон, это чудесная явь, сказка ставшая былью. Ты обещал мне поцелуй.
Миул кивнул и вытянул губы трубочкой. Тихонько рассмеявшись, Хинер чмокнул его, а затем втянул в нежный поцелуй. Вдоволь насладившись губами мальчика, мужчина пристроил его под боком и ласковыми поглаживаниями усыпил. Поблагодарив богов за чудесный подарок, он, счастливо улыбаясь, уснул.
Нейтральная зона
— Эпир, ты зачем руну чертишь? — Элинарх, вернувшийся из обхода, отыскал мужа на лужайке.
— Чэни срочно захотелось сушенных хаилей, у них там их нет, — нимф показал на пакет, набитый янтарными кружочками, лежавший около него.
— А ты уверен, что попадешь к нему?
— Да, я ведь вроде как иду на помощь к Чэни.
— Ну, как бы да, — с сомнением протянул Элинарх. — Я пойду с тобой на всякий случай.
— Хорошо, — Эпир внимательно оглядел руну и, удостоверившись, что она идеальна, напитал ее магией. Знаки вспыхнули и, взвившись в воздух, образовали овальный портал.
Крепко ухватив мужа за руку, ПримСтраж Граней вошел в переход и сразу же выругался. Оказались они не в доме Чидона, а в лесу, причем погода не на шутку разыгралась — небо хмурилось тучами, и завывал ветер, бросая им в лицо пока еще редкие капли дождя. Эпир, выйдя из портала, испуганно взвизгнул и прижался к мужу.
— Нам нужно срочно искать укрытие, — перекрикивая вой ветра, сказал ему Элинарх.
— Там вроде огонек, — Эпир указал вправо.
— Бежим! — ПримСтраж, подхватив супруга на руки, помчался туда. Но опередить дождь им все же не удалось — небеса разверзлись и обрушили на них ледяные потоки. Нимф завопил, сразу же промокнув насквозь.
— Мы уже близко, — успокоил его Элинарх и вбежал под крытый соломой навес. — Стучи, зелененький.
Нимф, содрогаясь всем телом от холода, стукнул в дверь кулаком, та неожиданно открылась вовнутрь. Элинарх, не став дожидаться приглашения, вошел. В комнате за столом сидел крупный мужчина с черными волосами с сиреневым отливом и печальными серыми глазами.
— Привет, хозяин, — сказал Элинарх. — Прости нас за бесцеремонное вторжение, но на улице ужасная погода.
— Привет, проходите, я не против.
— Спасибо, — Элинарх поставил мужа на ноги. — Я Элинарх, а это мой супруг Эпир.
— Я Роддинг, — мужчина указал на табуреты, — присаживайтесь. Хотите выпить?
— А что есть? — поинтересовался Эпир.
— Ягодная настойка.
— Не откажемся, — Элинарх, усадив мужа, сел на стоявший рядом табурет. Хозяин встал и засуетился около полки.
— Почему ты живешь посреди леса? — спросил у него Элинарх.
— Привык, я ведь здесь вырос, — Роддинг разлил по кружкам бордовую жидкость.
— Странно, — Элинарх оглядел довольно запущенное помещение. Не было похоже, что мужчина жил здесь с детства, и следовало разобраться с этой загадкой. — Зачем ты соврал, что живешь здесь? Дураку же понятно, что это не так. От кого ты скрываешься?
— Ни от кого, — Роддинг поставил кружки на стол. Эпир потянулся за одной из них, но муж прижал его ладонь к столу. — Не стоит, зелененький.
— Вы можете без боязни пить это, — сказал Роддинг. — Я не собираюсь травить вас, мне это незачем.
— И все же нет, — сказал Элинарх. — Я люблю своего мальчика и не собираюсь терять его из-за своей излишней доверчивости.
Довольно заулыбавшись, Эпир прижал голову к плечу мужа. Элинарх чмокнул его в макушку.
— Тебе нужна помощь? — обратился он к Роддингу.
— Нет, — мужчина удивился. — А почему ты задал этот вопрос, я что, произвожу впечатление беспомощного существа?
— Дело не в тебе, просто мой супруг, рисуя руны, попадает в то место, где нуждаются в помощи, — объяснил ПримСтраж.
— Мне ничего не нужно, — Роддинг перевел взгляд на парня.
— Ты уверен? — настойчиво спросил Элинарх.
— Да.
— Может, это не ему нужна помощь? Возможно тот, кто в ней нуждается, остался в лесу? — Эпир кивнул на окно и восхищенно воскликнул, заметив стоящие на подоконнике золотые статуэтки, высотой до локтя:
— Какая прелесть! Где ты купил этих куколок?
— Я их не покупал, — Роддинг виновато покосился на фигурки.
— Сам отлил из золота?
— Нет, я исполнил их желания.
— Это как? — Эпир недоуменно приоткрыл рот.
— Я джинн.
— Как в сказке? — поразился Эпир.
— Да, только джинны по своей воле не становились дымом и никогда не жили в кувшинах, — улыбнулся Роддинг. — Правда, мне довелось проторчать в сосуде пару тысяч лет.
— Расскажи нам свою историю, — попросил нимф.
— Что ж, если интересно, то расскажу, — Роддинг отпил из кружки настойки и начал: — Клан джиннов жил в оазисе почти в центре пустыни, находящейся в мире Ромика, община была малочисленной, и увы, не все рождались наделенными волшебным даром исполнять чужие желания. К сожалению, на нас самих наша магия не действовала, так что повысить численность клана за счет нее было невозможно. Услуги джинна можно было купить единственный раз в жизни, и он исполнял всего одно желание. Стоило это весьма дорого, не всем по карману. Правда, иногда случалось, что джинны помогали безвозмездно, но это было крайне редко, и то, если желание действительно являлось существенным, — Роддинг, еще отпив из кружки, слегка сдвинув брови продолжил: — Младший брат тогдашнего халифа вознамерился отобрать власть у своего брата и проблему эту он захотел решить при помощи джинна. Меня обманом вызвали в город, там меня схватили и тайком притащили в малый дворец, который занимал принц. Этот молодой негодяй принц отдал мне приказ убить халифа, но я отказался выполнять это приказание, и тогда меня начали мучить и пытать. Джиннам боль причинять нельзя, от этого мы переходим в состояние бесплотности, это своего рода защитный механизм, чтобы мы, поддавшись слабости, не воплотили в жизнь нечто непотребное. И, видимо, эта тайна была известна принцу, потому что он нашел мага, зачаровавшего сосуд на втягивание бестелесной сущности. Поймав меня в эту ловушку, принц заявил, что выпустит, лишь когда я одумаюсь. Но так и не дождался, а вскоре он погиб на охоте. После смерти принца, я надеялся, что меня выпустят, но с бутыли по-прежнему только стирали пыль, да иногда подходили придворные и пытались вскрыть сосуд, даже будто бы случайно роняли его на пол, да только разбить его невозможно, освободить меня мог лишь тот, у кого чисты помыслы и невинна душа, а таких при дворе халифа не нашлось, — Роддинг печально улыбнулся. — Еще много веков эта бутылка простояла во дворце, я так устал от своего плена, что начал ненавидеть всех и вся. Чередовались правители, и я видел, как мало что менялось при этом, разве что только лица, а потом стали мелеть источники воды и народ постепенно покинул это место, а брошенный дворец так и стоял посреди пустыни, его медленно засыпало песком, я думал, что он станет моей могилой, но внезапно появились эти мальчики, раскопали и открыли сосуд… к сожалению, они выбрали очень неудачный момент. После двухтысячелетнего заключения я был страшно зол, и парни попались под горячую руку. Я весьма своеобразно выполнил их желание.