В книге Landnnamabok (манускрипт IX–X вв., известный как «Книга о заселении Исландии», описывающий в деталях едва ли не всех первопоселенцев Исландии, их генеалогию и владения) есть рассказ об одном человеке, увидавшем как-то во сне двух зверей, которые сражались из-за раздела земли. В них он узнал двух своих соседей, которые были, по слухам, эйги эйнхамр. Один из борющихся был финном (исландцы верили, что финны — народ великих волшебников и могут принимать облик животных в любой момент, как только пожелают).
Скандинавские боги и богини также часто принимали обличье животных, используя для этой цели специальную одежду. Фригг и Фрейя, например, использовали valshamr, или «соколиные плащи», — мантии, сделанные из перьев сокола, — чтобы летать по земле в облике птиц. Такую мантию использовал и Локи, бог злого озорства, чтобы ради собственного развлечения сыграть порой шутку с кем-нибудь из смертных. Но самой чудесной и самой желанной деталью такой одежды была ulafhamz, или «волчья сорочка», которая даровала своему носителю все качества этого достойного восхищения серого воина — храбрость, свирепость, силу и хитрость. Это были как раз те качества, которыми обладал волк — и которых жаждал род людской. Они также были присущи и медведю, в старину часто встречавшемуся в северных краях, и медвежья шкура стала заметным элементом фольклора — и столь же вожделенным объектом обладания, как и волчья. Считалось, что если воин носит шкуру медведя, он также обретет желаемые качества, приписываемые и волку: огромную силу, ярость и сноровку в бою.
Скандинавские легенды повествуют об отрядах воинов — почитателей бога Одина, входивших в войска некоторых королей викингов. Они были известны как «берсерки» (от датского bar-sark, что, возможно, означает «медвежья рубаха», — хотя вопрос об этимологии данного слова до сих пор с жаром оспаривается некоторыми учеными). Благодаря этим воителям термин берсерк, обозначающий безумного или неуправляемого человека, проник в английский и другие языки. То были «элитные войска», одевавшиеся либо в медвежьи, либо в волчьи шкуры, которые присоединялись к армиям скандинавских королей, но сражались во славу своего бога. Они славились своей свирепостью и кровожадностью в битве. Перед каждым боем берсерки доводили себя до состояния яростного бешенства или своего рода транса, причем разум, казалось, совершенно покидал их, и они становились практически неуправляемы, обретая свойства тех животных, чьи шкуры носили. Они сражались без доспехов и вообще без какой-либо защиты, и это привело некоторых историков к предположению, что они вступали в бой обнаженными (на самом деле — просто не защищенными кольчугой). Однако в скандинавской литературе их часто называют ульфхеднар — «люди, одетые в волчьи шкуры», подчеркивая их связь с этим животным. Скандинавские правители их и уважали, и боялись, и жаждали замучить к себе в дружину из-за их свирепости.
Самое раннее упоминание о берсерках встречалось в скандинавском поэтическом произведении IX века, известном под названием Haraldskaeoi, — стихотворении, написанном скальдом Торбьерном Хорнклови и прославляющем победу норвежского короля Харальда Прекрасноволосого (годы правления 870–930). Скальды часто становились придворными поэтами скандинавских королей, они сочиняли длинные хвалебные песни о своих покровителях в размере малахатт.[20] Говорили, что берсерки составляли часть армии Харальда в ряде его военных кампаний и что их считали «наводящими страх бойцами». В саге они названы последователями скандинавского бога войны Тюра (хотя позднейшие записи говорят о них как о последователях Одина, верховного бога скандинавов) и сказано, что они сражались на стороне Харальда Прекрасноволосого против союзных войск данов и других народов в битве при Хаврсфьорде, где учинили великое побоище. Сказание об этой битве, сохранившееся стараниями скандинавского поэта Снорри Стурлусона (1179–1241 гг.), долго вызывало сомнения относительно своей фактической точности — как и той роли, которую сыграли в сражении берсерки. Некоторые считают его просто поэтическим преувеличением, созданным самим Снорри.
Берсерки также фигурируют в «Саге о Хрольфе Краки» (известном еще как Рольф Кренги). Краки был легендарным датским королем, который появляется в ряде англо-скандинавских летописей и народных сказок Восточной Англии, где некоторое время существовали королевства данов. Здесь берсерки описаны просто как банда изгоев, одетых в волчьи и медвежьи шкуры, которые неистовствуют в соседних землях, грабя, сжигая селения и мародерствуя. В старинном исландском произведении XIII века «Сага о Ньяле» (также известном как «Сожжение Ньяля» — одном из старейших полностью сохранившихся исландских письменных документов) плененного берсерка используют, чтобы «испытать» два костра — один разожжен язычниками, а другой — христианами. Христианский костер полностью поглощает язычника-изгоя, таким образом доказывая силу и превосходство этой религии.[21]
Самым знаменитым берсерком был исландский фермер и воин Эгиль Скаллагримссон, который стал одним из величайших негодяев-антигероев исландской литературы. Его деяния описаны в «Саге об Эгиле», опять-таки переработанной и записанной поэтом Снорри Стурлусоном, который одно время считался классиком северной литературы. Эгиль происходил из длинной родовой линии сомнительных персонажей: его дед Ульв был также известен под именем Квельдульв, что означает «вечерний волк», и приобрел скандальную известность как маг и оборотень, принимавший по своему желанию облик волка. Отец Эгиля, Скаллагрим Кведульвсон, также был наводящим ужас берсерком, и когда на него находили приступы неконтролируемой ярости, он, по слухам, убил множество людей. Будучи берсерком, Эгиль якобы обладал рядом сверхъестественных качеств, включая дар исцеления — он действительно произвел несколько чудес исцеления. Он также был великим поэтом скальдической школы, написавшим, по легенде, свое первое стихотворение еще в раннем детстве. Став воином, он сражался за Харальда Прекрасноволосого, норвежского короля, в составе его «ударной дружины», когда король объединял Норвегию под своей единоличной властью и изгонял датских поселенцев. Говорили, что Эгиль попеременно носил волчью и медвежью шкуры, а когда сражался, то зубами перегрызал противникам яремные вены. Неудивительно, что его так боялись!
Несмотря на то что Харальд Прекрасноволосый охотно включал берсерков в свои войска, пребывание их в составе норвежских дружин порой становилось проблемой — особенно когда дело касалось дисциплины. Несколько старинных ирландских документов — отчетов о битве при Клонтарфе, неподалеку от Дублина, в 1014 г. (конфликт, во время которого Ирландия викингов бросила вызов своей кельтской «сестре», которой правил король Бриан Бору) — повествуют о берсерках, бесконтрольно хозяйничающих и в ирландских, и в викингских поселениях, нанося огромный урон как чужим, так и своим. Да и дома, в Норвегии, хлопот ними было не меньше, поскольку дружины берсерков нападали на собственные деревни, возвращаясь домой с войны (видимо, по-прежнему одолеваемые «боевой яростью»). В 1015 г. один норвежский ярл (местный правитель) Хакенарсон запретил берсеркам жить на территории страны, приказав преследовать их и судить. К началу 1100-х гг. организованные банды берсерков, которые прежде были составной частью армий скандинавских королей, практически перестали существовать.
Природа зверя
Что же вызывало «ярость берсерка» — налитые кровью глаза и неуправляемую свирепость? Для большинства их современников ответ относился к области сверхъестественного: берсерки были просто «одержимы» духом тотемного животного. Такая одержимость была обычно добровольной, а нужного духа призывали специальными заклинаниями, приглашая вселиться в тело воина. Как только дух исполнял просьбу, поведение, а часто и физический облик человека внешне менялись. Глаза стекленели или наливались кровью, волосы вставали дыбом, как от электрического разряда, он мог даже увеличиться в размерах, а его сила и свирепость возрастали. Достигнуть состояния такой одержимости часто помогали ношение шкур — обычно волчьих или медвежьих — и подражание существенным признакам животного, чей дух следовало призвать. В последнее время, однако, некоторые ученые выдвигают предположения, что у превращений берсерков существовала и внешняя причина — из области химии. Они утверждают, что настой восковника болотного — растения, использовавшегося для приготовления ряда скандинавских алкогольных напитков. — мог быть использован для вызова состояния «ярости берсерка». Употребление такого настоя могло быть частью ритуала «вызова духов». Ученые также указывают, что некоторые виды грибов, растущих в тех местах и имеющих психотропные свойства, также могли оказывать подобное действие.
20
Размер скальдической поэзии, в котором используется 5 или более ударных слогов; также называется «размером речей».
21
В другой версии берсерк легко проходит через костер, разожженный язычниками, но не решается пройти через костер, освященный христианином, говоря, что «весь горит». После этого берсерка убивают.