— Не смущайся. Я рад, что ты невинна. Это значит, что я буду твоим первым… и последним. Я был первым мужчиной, который поцеловал тебя, да?
Вспоминая о его губах, грубо прижимающих ее, Эмили покраснела.
— Да, — ответила он.
— Хорошо. Теперь я буду первым мужчиной внутри тебя, — прорычал он.
Он наклонился и снова поцеловал ее, а через некоторое время оторвался и прокладывал дорожку к ее горлу, оставляя мягкие теплые поцелуи по нежной коже ее шеи и ключиц. Когда он понюхал ее, Эмили откинула голову назад и тихо простонала, понимая, что она очень наслаждалась его прикосновениями. Она даже не стыдилась обнаженного тела, лежа под ним, несмотря на первое беспокойство, что она была слишком полной. Генри явно сильно хотел ее, так что уже не стоял вопрос о беспокойстве.
Когда он продолжил прижиматься к ней лицом и целовать ее, он стянул свое серой пальто, под которым оказалась темная одежда и Эмили увидела, что ее предыдущая оценка его тела была правильной. Под черной рубашкой, которую он носил, она могла видеть четко очерченные мощные мускулы и она издала небольшой вздох.
Генри откинулся назад и расстегнул рубашку, прежде чем сбросить ее на землю рядом с кроватью.
— Тебе нравится то, что ты видишь, да? — прорычал он, видя реакцию Эмили, на его тело. — Не волнуйся, я буду в твоем расположении в ближайшее время, и ты узнаешь, как это почувствовать мужчину внутри тебя.
Его слова послали незнакомое ощущение по ее телу, и она поняла, что он имел в виду, спросив влажная ли она. Что-то странное творилось у нее между ног, там было влажно, что она могла почувствовать извиваясь.
Генри снова раздвинул ноги и обосновался на ней, опустив свой вес на нее, чтобы она не могла двинуться.
— Ты должна прекратить извиваться, — сказал он, его глаза зажглись ярче. — Теперь, позволь мне почувствовать тебя.
Он продвинулся одной рукой вниз по ее мягкому животу, и Эмми тихо застонала, когда он скользнул рукой между ее ног, двигаясь вверх и вниз по ее розовым складочкам. Она трогала себя между ног, несколько раз, но ничего не происходило.
Это было по-другому. Когда его пальцы двигались вверх и вниз по ее щелочке, она почувствовала давление, зарождающееся глубоко внутри живота. Его прикосновения были похожи на волшебство; чувствовались так, будто молнии спустились с небес и теперь бежали по ее венам, она глубоко задышала.
— Ну и ну, ты такая прекрасная и влажная для меня, не правда ли? — пробормотал он.
Спустя пару мгновений, она издала небольшой стон и закрыла глаза, когда его большой палец остановился на ее самой чувствительной части, той, которая раньше пульсировала. Он начал потирать пальцами, это было щекотно, но невероятно прекрасно в то же время.
Эмили попыталась извиваться, переживая, что это чувствовалось слишком хорошо, но Генри зарычал и прижал ее вниз, хватая ее запястья свободной рукой и удерживая их над головой.
— Ты не будешь пытаться сбежать, — проворчал он. — Теперь ты моя.
— Я не пыталась, — сказала она, затаив дыхание. — Это просто… то, что ты делаешь, так приятно… это не может быть правдой. Мама всегда говорила, что женское занятие это просто вынашивать детей, а не чувствовать себя хорошо от прикосновений мужчины. Она говорила, что только мужчина должен чувствовать удовольствие.
Удерживая ее руки над головой, он наклонился и скользнул губами к ушку.
— О, действительно? Либо твоя мама тебе врала, чтобы удержать подальше от парней, либо мне ее очень жаль. Мужчина испытывает удовольствие, делая ребенка, но так же важно, чтобы и женщина чувствовала себя хорошо. И я собираюсь заставить тебя чувствовать себя прекрасно, так что смею предположить, что ты не сможешь ходить в течение нескольких часов после этого.
Его слова звучали зловеще, но Эмили уже не боялась, так что она закрыла глаза, и великолепный оборотень продолжил удерживать ее одной рукой, потирая ее между ног. Внезапно, она почувствовала, что давление, которое зарождалось глубоко внутри нее, кажется, вырвалось из нее, и волна самого невероятного экстаза захлестнула ее, заливая ее тело и мысли теплотой и радостью.
— Ох,… ох! — выдохнула она. — Что со мной происходит?
Глаза Генри сверкнули, когда он почувствовал, как извивается ее тело под ним, он продолжал удерживать ее внизу, с нечестивой ухмылкой на его лице.
— Это был вкус удовольствия, которое я смогу доставить тебе, как твой супруг, — пробормотал он.
Его слова послали дрожь по ее позвоночнику, хотя ей совсем не было холодно. Как он делает это со мной?