Если так, то это, скорее всего, Александр Критский.
Но минуту спустя Корвин-Коссаковский покачал головой. Нет. Он не ухаживал ни за одной девицей, в гостях сидел за карточным столом, и Нина не подходила к нему. Между тем, Корвин-Коссаковский уже не знал, кого и подозревать. Энгельгардт и Ратиев ухаживали за Анастасией, Грейг - за Елизаветой. За всеми остальными Корвин-Коссаковский наблюдал сам и не заметил ничего подозрительного.
Тут Корвин-Коссаковский обомлел. Он проезжал мимо дома Сабурова и вдруг увидел ... его самого. Аристарх Андреевич стоял у своего экипажа и наблюдал за тем, как лакеи снимали с запяток кареты его саквояжи. Потом пошёл в дом следом за ними. Арсений Вениаминович почувствовал, что задыхается. Он был уверен, что уже никогда не увидит этого инкуба. Как же это? Он крикнул извозчику, прося остановиться. Они уже успели проехать пол квартала.
Корвин-Коссаковский вышел, двигаясь словно в тумане. Зашёл в маленький зал второсортного ресторана, что-то заказал.
Итак, инкуб Клодий вернулся. Надолго ли? Зачем? По логике, ему нечего тут было делать. Знает ли он о Лидии? Куда он ездил и зачем приехал? Корвин-Коссаковский вынул часы, заметив, что за окном уже сгустились сумерки. На часах было шесть вечера. Но чего он ждёт? Арсений поднялся и устремился в дом Сабурова.
Глава 3. Откровения подлеца.
Дьявол - большой оптимист, если думает,
что людей ещё можно ухудшить.
В доме Сабурова в бельэтаже горел свет. Корвин-Коссаковский ринулся вверх по лестнице, не обращая внимания на крик лакея, появившегося внизу. Распахнув дверь в зал, Арсений Вениаминович остановился. Сабуров сидел в домашнем халате у камина и читал какое-то письмо, на шум у двери обернулся, увидев Корвин-Коссаковского, встал. Выражение его лица было задумчивым, немного печальным, но, в общем-то, - скучающим.
Корвин-Коссаковский с усилием оттолкнулся от колонны, прошёл, ничего не видя, в комнату.
- Зачем? - Корвин-Коссаковский почувствовал такую усталость, что потемнело в глазах. Он хотел спросить, зачем этот инкуб вернулся, но спёрло дыхание.
- Вы об этой истории с Лидией? - изуверски осведомился Сабуров. - Я только сегодня узнал. А вы, что, вызвать меня приехали?
Корвин-Коссаковский не сразу понял, что он говорит.
- Что? Вызвать? А... да нет. Теперь всё равно. Нечистую силу не обыграешь, тем более что все козыри у вас на руках. Вы - Клодий Сакрилегус? - Он остановился.
Сабуров поглядел на него, изумлённо подняв брови. Потом с лёгкой запинкой осведомился.
- Что? Господи Иисусе, да вы... здоровы ли?
- Наверное, нет. Но почему бы вам не сказать-то? Убудет разве? Вы тот самый, с Митрофаньевского погоста?
Сабуров несколько секунд ошеломлённо глядел на своего собеседника, словно пытаясь понять, нормален ли он.
- Простите... - он чуть наклонил голову, - какой погост?
- Мой друг вас там видел. Когда вы сговаривались погубить девиц Черевиных и Любомирских.
Сабуров выпрямился, отошёл к оттоманке, где на столе стоял коньяк, и налил бокал для гостя.
- Я сидел с вами за одним столом, слышал вас, да и о вас кое-что слышал. - Он протянул бокал Корвин-Коссаковскому. - Вы не походите на умалишённого, и предположить столь внезапное помешательство... Что за погост? Кто и кого видел? Когда?
Терять было нечего: Корвин-Коссаковский спокойно рассказал Сабурову о видении Бартенева. Сабуров слушал удивлённо, иногда отводя голову назад, словно стараясь взглянуть на собеседника издали и убедиться в том, что он не безумен. Наконец явно успокоился и задумчиво проронил: