Он бросил рюкзак и повернулся. А затем пошел к ней с той же силой в каждом шаге. Она не боялась, совсем. Чувствовала себя преследуемой, в самом сексуальном смысле этого слова. От Эйдена исходили сексуальность и контроль — головокружительная комбинация. Мелина отступила назад к дверной раме. Эйден остановился в дверях напротив нее, его темные глаза горели, словно раскаленные угли.
Что-то в том, как он впился в нее взглядом, напомнило ей волка с картины. Его глаза были почти такой же формы, цвета и глубины.
Какая глупая мысль.
Он вздохнул.
— Ты умрешь, если будешь такой, черт возьми…
— Ну… какой?
— Настойчивой. — Поморщившись, Эйден потер нос. — Разве ты никуда не ходишь, не воспользовавшись этими духами? Запах остается во всех комнатах, где ты проходила.
— Я не пользуюсь духами. — Мелина поднесла прядь волос к кончику носа и понюхала. — Наверное, это мой шампунь. Так плохо?
— Совсем наоборот. — Эйден застонал, будто на его плечах тяжелая ноша, но глазах Мелина увидела нужду. — От него мне хочется съесть тебя.
Волна желания окатила ее с головы до ног. Она вздрогнула под тяжестью взгляда Эйдена, понимая, что его грудь вздымается, словно ему не хватает воздуха. Мелине тоже не хватало воздуха. Он приблизился, сокращая расстояние между ними, и они оказались лицом к лицу. Почувствовав дрожь в ногах, Мелина прислонилась к дверному косяку, встретила взгляд Эйдена и задержала дыхание.
Время словно застыло.
— Не двигайся, Мелина, — сказал он, обхватывая ее шею ладонями.
Она вздрогнула от его прикосновения, в ней разгорелось пламя.
— Ты чувствуешь это? — спросил Эйден, губами практически касаясь ее губ.
Дрожа, она кивнула и приподнялась на носочки, чтобы поцеловать его.
Он сделал короткий вдох, словно почувствовал ту же искру, и притянул Мелину к себе, выбив воздух из ее легких и землю из-под ног. Это был поцелуй удовольствия и страсти, и когда Эйден приоткрыл губы, Мелина сдалась. Она захныкала, растаяв от его близости, а Эйден довольно заурчал, вкушая ее сладость.
Мелина была не в силах его оттолкнуть, да и не хотела. Больше никогда.
Но затем Эйден со стоном отстранился. Его взгляд был нечитаем, челюсть крепко сжата.
— Ты выглядишь, как сама невинность, — сказал он, тяжело дыша, — но на вкус похожа на самый сладкий грех.
Мелина пристально смотрела на него, прислонившись к стене.
Наклонив голову, он взглядом исследовал ее лицо.
— Твое сердце стучит так неистово.
— Ты можешь это слышать?
— Каждый удар. Каждое обещание. — Эйден покачал головой, будто пытаясь сбросить с себя какое-то заклинание. — Если ты хоть немного осознаешь, что для тебя лучше, то напишешь статью так быстро, как сможешь, и забудешь, что встречала меня.
Мелина поникла.
Забыть его? Как она могла. Поцелуй Эйдена навсегда разрушил ее для любого другого мужчины.
— Почему ты этого хочешь?
Она не знала, что еще сказать.
— Не знаю. Это не имеет значения.
Не имеет значения?
Эйден провел рукой по волосам.
— Мне нужно записаться к стилисту. Ты сказала, это необходимо в первую очередь, верно?
— Верно. — На Мелину обрушилась проклятая реальность. — Стилист. Ну конечно.
Как она могла из-за одного маленького, но страстного поцелуя забыть причину, по которой ее наняли, из-за чего она оказалась здесь в первую очередь? Ее задание было предельно ясным. Очистить его имидж. Написать убийственную статью. Все просто.
Она переспала бы с ним, если бы он попросил. Но если СМИ пронюхают, что она сделала это, пока работала на него, это только укрепит его репутацию плейбоя, а не исправит. Какой журналисткой она станет? Распутной, это точно. Скомпрометированному журналисту никто не будет доверять. Прощай Eclipse.
И все равно она не могла не хотеть его.
А хотела она его сильнее, чем кого-либо.
Когда-либо.
— У меня есть отличный стилист на примете, она сотворит для тебя чудо, — сказала Мелина, пока разрывалось сердце в груди. — Освободи свой график на завтрашний день.
Эйден кивнул, не отрывая взгляда от ее губ.
— Позвони.
Она не могла неправильно понять их связь. Не могла. Но если он чувствовал то же самое, как мог оттолкнуть ее столь легко?
Высоко подняв голову, Мелина отвернулась от него и направилась к лифтам. Она сжимала ручку перекинутой через плечо сумочки, пока жар от его взгляда опалял спину.
Он наблюдал, как она уходит? Если так, значит, он не хочет, чтобы она ушла?