— Мы обсудили детали вчера, помнишь?
— О, да, я помню каждое твое слово. — Она обернулась, уткнувшись прямо в его грудь. — Я помню, как ты говорил об импульсных точках и изгоях, бла бла бла, но я не думала, что ты говоришь правду.
Эйден усмехнулся, но резко оборвал смех.
— Зачем мне врать о чем-то подобном?
— Я решила, у тебя извращенное чувство юмора.
— О, мое чувство юмора определенно извращенно. Но не в этом вопросе. Ты покраснела. — Он прикоснулся ладонью к ее обнаженному плечу, излучая успокаивающее тепло в ее тело, а затем отдернул руку, словно она его шокировала. — Ты в порядке?
— В порядке? Нет, Эйден Волкович Дин, я определенно не в порядке!
— Волкович? — он усмехнулся, покачав головой. — Это лучшее, что ты можешь придумать.
Мелина шагала вперед-назад, к окну и снова возвращаясь к нему. Ее кожа покраснела, а голова закружилась. Эйден упоминал раньше, что ее будет бросать то в жар, то в холод. Словно облака расступились, она вспомнила каждую деталь их безумного разговора.
— Я оборотень? — закричала она. — И ты оборотень, и ты действительно чертовски стар…
— Ого, не нужно грязных приемов. Я не старый. Для оборотня это расцвет сил.
— Сколько у меня лет?
— Около трехсот, если будешь одна, тысячу — если свяжешься со своим суженным. Теоретически.
— Тысячу? — Звездочки заплясали перед ее глазами. — Замечательно. Я стану дряхлой старухой. Озлобленной и чертовски волосатой.
— Ты будешь не намного старше, — сказал Эйден, звук его голоса успокаивал. — Ты будешь грациозной. Что касается озлобленности, ты такая как раз сейчас.
Мелина ахнула, борясь с желанием ударить его.
— И Габриэль тоже знает об оборотнях, — прошептала она. — Он отправил тебе e-mail, значит, он в деле. Сколько еще таких, как ты?
— Не уверен, сколько из нас населяют мир прямо сейчас, но несколько сотен оборотней живут в волчьей стае Сан-Франциско, и несколько сотен других в ближайших стаях.
— Угу, да, — сказала она, отчаянно кивая, — и я собираюсь обратиться — так ты это называешь? Отращу кучу волос и буду выть на луну, и, о Боже, это совсем не мило. Я буду похожа на Чубакку.
— Уверен, есть люди, считающие Чубакку симпатичным, — искренне рассмеялся Эйден. На этот раз Мелина ударила его прямо в плечо. Он поморщился, ради нее делая вид, что ему больно. — Шучу, драчунья. Ты не будешь похожа на Чуи. Скорее всего, ты будешь изящной и грациозной, с такого же цвета, как твои волосы, шерстью. Темная и шелковистая, она будет струиться между моими пальцами.
Мелина смягчилась. Черт бы его побрал.
— Это так нереально. Так чудаковато невероятно. А есть лосьон для тела для собак?
— Не то чтобы я знал, но тебе он не понадобится…
— Кошмар. — Она хлопнула себя по лбу, он был холодный и липкий. — Боль когда-нибудь пройдет? После обращения?
Как ему удавалось быть таким спокойным?
— В начале обращение пугает. Естественно, что ты сопротивляешься изменениям, но это лишь усложняет процесс. — Эйден прислонился бедром к изголовью кровати, сложив руки на груди. — Но после ты почувствуешь себя освобожденной.
— Освобожденной?
Он кивнул.
Мелина потерла след на шее, потом посмотрела на запястье, где его зубы пронзили ее плоть. Смутные воспоминания всплыли в ее сознании. Он держал ее за руку. Извинялся за решение укусить — она слышал агонию в его голосе.
— Ты меня укусил, — прошептала она, вспоминая его язык на своей коже. — Ты, черт возьми, укусил меня. Прямо сюда. Я все еще чувствую, куда впились твои зубы.
— Мне пришлось. Других вариантов не было.
— Ты мог позволить мне умереть.
Эйден приподнял подбородок в знак протеста.
— Это не вариант.
— Конечно вариант. — Она сделала короткий вдох и выдох. — Ты сказал, я умерла бы, если бы ты не укусил меня второй раз. Ты не обязан был. Мог просто оставить меня.
— Я не мог отпустить тебя, — его темные глаза вспыхнули, — когда только нашел. Обвиняй меня, если это сделает твою жизнь легче.
Ее мысли спутались в непостижимый беспорядок. Раздумывая, Мелина прикусила нижнюю губу. Она стала гиперчувствительной, а от осознания, что единственное, отделяющее их обнаженные тела, это тонкое одеяло и махровое полотенце, почти теряла голову. Она подавила желание бросить одеяло на кровать и последовать к нему.
— Ты сказал, что нашел меня. — Ее сердце гулко билось к груди. — Не понимаю, что ты под этим подразумевал. Меня наняли взять у тебя интервью в прошлом году, и в этом году снова.
Эйден схватил ее за запястья и прижал к своей груди. Его прикосновение что-то сделало с ее рукой и усилило гудение в груди. Ее сердцебиение ускорилось.
— Я могу слышать стук твоего сердца, когда прикасаюсь к тебе, — прошептал он, движение его тонких губ погрузило Мелину в транс. — Это происходит лишь когда оборотень встречает свою пару. Мы называем это связью Люминарий. Ты предназначена мне, Мелина. Независимо от того, какой жизненный путь мы выберем, с этого момента мы связаны.
— Связаны?
— Предназначены друг другу судьбой.
— Это слишком, — выпалила она, борясь за глоток воздуха. Черт, ее грудь словно сжали железные тиски. — Оборотни, предназначенные друг другу пары, волки-изгои, волосатые Чубакки. Не знаю, смогу ли уложить все это в голове.
— Понимаю, — выдохнул Эйден. — Слишком много надо осмыслить, но, если ты доверяешь мне, я помогу тебе пройти через это.
Она покачала головой, но ее сердце выстукивало «да».
— В том-то и дело, Эйден. Я не знаю, могу ли тебе доверять. Ты сказал, что нашел меня. Сказал, будто наше прикосновение доказывает, что мы должны быть вместе. Если наша связь столь интенсивная, с кем ты был на этом глупом шоу в прошлом году?
— Мне нужно было дотронуться до тебя, чтобы убедиться. Наш поцелуй развеял все сомнения, которые у меня оставались. — Он сделал паузу, погладив большим пальцем ее запястье. — В ночь вручения награды изгои показали свое отношение к обращенным волкам. Чтобы избежать проблем, отец попросил меня взять на мероприятие рожденную волчицу из нашей стаи.
— Но ты взял двух женщин.
Эйден скривил губы.
— Одной больше, одной меньше.
— Значит, если бы у тебя был выбор, ты бы взял меня?
— Если бы у меня был выбор, Мелина, — сказал он, его голос был нежный и сладкий, как мед, — я брал бы тебя каждый день и дважды по воскресеньям.
Она устала от слов.
— Но ты должна знать, — заявил он, — у меня нет намерения связать нас узами Люминарий.
Его слова были словно кинжалом по сердцу.
Мелина проигнорировала эту боль. А она сама хотела Эйдена? И почему она думает о их связи, когда у нее есть гораздо более серьезные проблемы, которые стоит обдумать?
Казалось, она не в состоянии перед ним устоять. Даже если превратится в большую волосатую собаку.
Может, она будет симпатичной и ласковой, как Минни…
Боже, она такая идиотка. Все это для нее слишком.
— Из-за связи нас притягивает друг к другу, как магниты, — продолжил Эйден. — Но это временно, нам стоит дистанцироваться друг от друга.
Он уже бросал ее, хотя их отношения еще даже не начались.
— Вот и холодный душ, опять. В этот раз я к нему готова. — Мелина вырвала руку из его хватки и потерла отметину, где до сих пор чувствовала тепло. — Позволь мне угадать. Дело не во мне, а в тебе?
Она поцеловала тону лягушек в поисках своей идеальной сказки, и каждый из них использовал разные причины расставания.
— Я — Альфа стаи. Ну, или буду, — исправился он, копаясь в шкафу. Выдернул пару темных джинсов и надел их. — И потому, что я Альфа, на моей спине мишень для любого волка, пожелавшего бросить вызов моей власти. Добавь к этому факт, что я обращенный волк посреди восстания изгоев, и можно смело рисовать мишень и на твоей спине. Я не позволю этому случиться.
— Ты говоришь слишком быстро, и это слишком много. Прямо сейчас я едва контролирую свои гормоны, и теперь еще этот разговор о Люминариях? Я не понимаю. Даже не уверенна, что хочу.