«Если я признаюсь, это не поможет твоему ребенку, потому что я не ведьма. Ты можешь сказать мне, кто сказал тебе, что я ведьма? »
Тишина.
«Если бы я был ведьмой. . . если бы у меня была сила колдовства, разве кто-нибудь научил вас тому, что я могу сделать? »
«Да, меня научили». - Голос был нерешительным.
«Тогда ты знаешь, что если бы я был ведьмой, я мог бы превратиться во что-то другое. В летящую сову. Я мог бы вылететь из дымовой дыры и улететь в ночь ».
Тишина.
«Но я не ведьма. Я просто мужчина. Я певец. Ятаалий. Я узнал способы лечения. Некоторые из них. Я знаю песни, которые защищают тебя от колдовства. Но я не ведьма ».
«Говорят, что да», - сказала женщина.
"Кто они? Кто это говорит? » Но он уже знал ответ.
Тишина.
Затылок Чи горел в огне, и под огнем сокрушающая боль в черепе начинала переходить в дюжину болевых точек - мест, где дробь застряла в кости. Но он должен был подумать. Этой женщине был дан он, как ее ведьма, точно так же, как Рузвельту Бисти, должно быть, дали Эндочини в качестве козла отпущения. Бисти умирал от болезни печени. И эта женщина смотрела, как умирает ее младенец. В уме Чи сформировался вывод.
«Где родился твой ребенок?» - спросил Чи. «А когда он заболел, вы отнесли его в клинику Бэдуотера?»
Он решил, что она не ответит, прежде чем ответ придет. "Да."
«И доктор Йеллоухорс сказал вам, что он был исследователем кристаллов и мог сказать вам, что стало причиной того, что ваш ребенок заболел, верно? А доктор Йеллоухорс сказал вам, что я околдовал вашего ребенка.
Это уже не было вопросом. Чи знал, что это правда. И он думал, что может знать, как остаться в живых. Как он мог бы уговорить эту женщину положить дробовик и прийти, чтобы остановить его кровотечение и отвезти его в Пиньон или куда-нибудь, где ему понадобится помощь. Он воспользуется той маленькой частью жизни, которая оставалась ему, чтобы рассказать этой женщине, кто на самом деле был ведьмой-оборотнем. Чи верил в колдовство абстрактно. Возможно, у них действительно была сила, как утверждали легенды и настаивали слухи, стать оборотнями, летать, бегать быстрее любой машины. В этом отношении Чи был скептиком, готовым принять любые доказательства. Но он знал, что колдовство в его основной форме преследовало Дини. Он видел это в людях, которые сознательно и со злым умыслом отвернулись от красоты пути навахо и приняли зло, которое было его противоположностью.
Он видел это каждый день, когда работал полицейским - в тех, кто продавал виски детям, в тех, кто покупал видеомагнитофоны, когда их родственники были голодны, в драках на ножах в переулке Гэллапа, в избитых женах и брошенных детях.
«Я собираюсь сказать тебе, кто эта ведьма», - сказал Чи. «Сначала я брошу ключи от своего грузовика. Вы берете их и открываете бардачок в грузовике, и там вы найдете мой пистолет. Я сказал, что он у меня здесь, потому что я боялся. Теперь я больше не боюсь. Пойди, проверь и убедись, что у меня нет с собой пистолета. Затем я хочу, чтобы вы пришли сюда, где тепло, и где нет дождя, и где вы можете смотреть мне в лицо, пока я говорю вам. Таким образом вы сможете определить, говорю ли я правду. И тогда я еще раз скажу вам, что я не ведьма, которая причинила вред вашему ребенку. И я скажу тебе, кто та ведьма, которая наложила на тебя это проклятие ».
Тишина. Звук порывистого дождя. А потом металлический щелчок. Женщина что-то делает с дробовиком.
Правая рука Чи снова онемела. Левой рукой он вытащил ключи от грузовика, отодвинул защелку и приоткрыл дверь к себе. Швыряя ключи в отверстие, он ждал дробовика. Ружье не стреляло. Он услышал звук женщины, идущей по грязи.
Чи тяжело вздохнул. Теперь ему нужно было сдерживать боль и слабость достаточно долго, чтобы привести свои мысли в порядок. Он должен был точно знать, что сказать.
> 21
ПАТРУЛЬНЫЙ АВТОМОБИЛЬ офицера Леонарда Скита, рожденного в клане «Уши торчащего», человека, отвечающего за закон и порядок в суровых пустырях, окружающих Пиньон, был припаркован под дождем возле полицейского участка подагентства. Станция, представлявшая собой передвижной дом двойной ширины, стояла на берегу Вепо-Уош и служила домом для Леонарда Скита и его жены Эйлин Бено. Липхорн съехал с асфальта 4-го маршрута навахо в грязь двора Скита, постучал в дверь Скита и забрал его.