— Из вас получится отличный адвокат.
— Нет! Я их не защищаю. Я только хочу, чтобы вы поняли, мистер Хаскелл! Когда я говорила у вас в кабинете, что Диггера необходимо убедить прекратить поиски убийцы моего отца, то сразу почувствовала, о чем вы подумали. Мелодрама! Романтическая женщина, которая так и не пришла в себя после смерти отца. Ничего такого не может произойти в Америке, тем более в роскошном «Бомонте».
— Уже произошло, — ответил я. — Убили Мюррея Кардью.
Она коротко глянула на меня.
— Есть какая-то связь?
— Вполне возможно.
— Тогда вы меня поймете. Вы мне верите?
— Думаю, что да.
— Значит, вы мне поможете, — ее глаза широко раскрылись. — Диггер ввязался в эту историю только из-за меня! Исход политической борьбы во Франции не имеет для него особого значения. Но чем дольше он будет искать, тем ближе подойдет к точке, откуда возврата нет. Если он получит доказательства, которые откроют истинное лицо Бернарделя, его убьют без малейшего колебания, как убивают муху, жужжащую на оконном стекле. Он должен понять, что я верю ему, и просто отступить, пока еще не поздно.
— Ваш муж полагает, что Диггер воюет на другой стороне баррикады.
— Бедный Шарль. У него все преломляется через ревность.
— Что вы от меня хотите?
— Приведите сюда Диггера. Дайте мне возможность убедить его. А потом я вернусь к Шарлю.
— Разумеется, он вам поможет, не так ли, Марк? — вмешалась Шелда.
— Не пойму, в чем должна заключаться моя помощь, мадам Жирар. Вам надо снять трубку, позвонить в «Бомонт», попросить найти Диггера и пригласить его сюда.
— Но он не придет, если вы не уговорите его.
— Он влюблен не в меня. Не нужно вовлекать в ваши отношения ни меня, ни Шелду. Я лишь могу обещать, что постараюсь избегать встреч с вашим мужем. Я не хочу стоять между вами и не хочу впутывать Шелду.
— Я останусь с вами, Жульет, — возразила Шелда.
— Ты пойдешь со мной. Мадам Жирар и Салливан должны все решить сами. Ты и так слишком много знаешь.
— Много знаю?
— Разве тебе не приходило в голову, что кое-кто может разделаться с нами точно так же, как и с Кардью?
Стоял чудный день, и мы с Шелдой пешком прошлись до «Бомонта». Она все еще протестовала. Настаивала, что не следует оставлять Жульет одну.
— Ты сказал, что я слишком много знаю. Она-то знает гораздо больше. Ей, должно быть, известно все, что знал ее отец.
— И в течение этих трех лет ей удалось остаться в живых. Послушай, дорогая, благодаря тебе никто не знает, где она спряталась. Если мадам Жирар не может довериться Диггеру, то не поверит никому.
— Но уж ему-то она может довериться! — негодующе воскликнула Шелда.
— Ее муж так не думает.
— Ее муж… чудовище!
— Отнюдь. Просто он любит женщину, которая влюблена в другого. Это больно. Но мне кажется, что Жирар — глубоко порядочный человек. И очень жаль, что он и Салливан не могут работать вместе. Они составили бы отличную пару. А теперь вернемся к нашим делам. Бери под свою опеку показ мод в «Зеленой комнате» и позволь пятидесяти миллионам французов самим распутывать их политические интриги.
— Марк?
— Что?
— Иногда ты меня удивляешь.
— Я ничего не прячу в рукаве.
— Ты проявляешь куда больше здравого смысла, чем я ожидала. Для нашего будущего это плюс.
— Какого будущего?
— Ну почему ты всегда прикидываешься дурачком? Ты отлично знаешь, о каком будущем идет речь.
Я улыбнулся.
— Ты делаешь мне предложение?