— Сема, перестань, наконец, мотаться взад-назад и скажи мне, что мы делаем в этой трущобе? В этом забытом всеми Воровском переулке?
— Не Воровском переулке, а в переулке Воровского, — поправил даму муж. — Здесь, между прочим, сто лет назад, товарищ Воровский скрывался от царских ищеек и жандармов. Собственно, мы здесь делаем то же, что и он. Скрываемся от ищеек и жандармов.
— Сема, ты имел в виду милицию? — всплеснула пухлыми руками супруга несостоявшегося олигарха.
Тодорковский больно споткнулся о табуретку и в ярости пнул ее ногой. Стало еще больнее.
— Всех я имел!.. В этом самом виду.
Он поднял опрокинутый табурет, уселся на него и принялся разъяснять.
— Ты что, идиотка, еще не поняла? Прячемся мы здесь! От кого? Да от всех! Все, суки, меня продали! Все-все!
Он в ярости снова вскочил и заметался по кухне. Супруга достала из шкафчика ребристую бутылку «Камю» и граненый стакан.
— Выпей и успокойся. — Она плеснула в емкость солидную порцию ароматной жидкости. — Ты же разбудишь маму и тетю Соню. И Леве с Машей надо выспаться перед дорогой.
Тодорковский одним глотком осушил стакан.
— Вот, закуси, — жена протянула ему кружок лимона, но он этого даже не заметил.
— Ничего, — лихорадочно бормотал он. — Ничего, нам бы только ночь продержаться. А завтра — на такси и в Шереметьево. И только они нас видели! А вот уж потом сочтемся. За все сочтемся! Нет, я этого так не оставлю! Они у меня еще попляшут!
Дебелая мадам Тодорковская все же решила прояснить вопрос до конца.
— Но ты ведь обращался в милицию. Неужели ты и им не доверяешь? У тебя же все было схвачено.
Тодорковский обреченно махнул рукой.
— Вот именно, было. Ты же слышала: «Моя милиция меня бережет»? Так вот, пока я платил им, они меня берегли. А теперь я просто не знаю, на кого можно рассчитывать. В нашем положении остается надеяться только на себя.
Супруга хотела что-то возразить, но тут в дверь позвонили. Через несколько секунд звонок повторился. Звонили уверенно и настойчиво. Так звонят малолетние хулиганы пли сотрудники правоохранительных органов.
Тодорковские на цыпочках вышли в переднюю и в нерешительности замерли перед входной дверью.
— Посмотри в глазок, — прошипела супруга.
— Сам знаю, — огрызнулся экс-банкир и прильнул к дверному окуляру. — Это милиция!
Жена Тодорковского снова всплеснула руками и так и села бы, если бы было на что.
— Сколько их там?
Тодорковский снова приник к дверному глазку.
— Кажется один. Открыть?
— Ни в косм случае!
Но служитель правопорядка не уходил. Более того, вскоре с лестничной клетки донесся его требовательный бас. При этом милиционер аккомпанировал себе по двери кулаком.
— Тодорковский, откройте, я знаю, что вы здесь! Это очень важно. Вы в опасности. Вы не сможете завтра добраться до аэропорта, вас будут ждать. Вам необходимо срочно уехать отсюда.
Тодорковские снова замерли в нерешительности.
— Может быть, разбудить Леву? — с сомнением в голосе спросила жена.
Но банкир решился. Он отодвинул цепочку и щелкнул замком. Дверь открылась. На пороге вырос человек в милицейской форме.
— Граждане Тодорковские? — с дежурной улыбкой поинтересовался он. — Очень приятно. Братва, заваливай!
И тут же из мрака лестничной площадки появились еще двое рослых типов. Один, в элегантном кожаном пальто, держал в руках серебристый кейс. В одну секунду все трое вломились в квартиру и плотно закрыли за собой входную дверь. Человек в милицейской форме ударом сапога в живот заставил толстого банкира сложиться пополам. А ведь тот уже забыл, когда последний раз имел возможность сам завязать себе шнурки. Бандит с кейсом наклонился к упавшему.
— Ну что, старый ишак, добегался? А ведь тебя по-хорошему предупреждали! Слон, Гнида, пошарьте по углам. И мартышку его пристройте.
Банкира и его жену тут же пристегнули наручниками к батарее парового отопления. Человек в кожаном пальто аккуратно положил свой серебристый кейс на стол и раскрыл. Кейс на самом деле оказался футляром для кухонных ножей с лезвиями разной формы и размеров — с пилками и без, был секач для разрубания костей, а также прочие полезные приспособления для разделки плоти. Бритвенно-острые клинки кухонных орудий были отлиты вместе с рукоятками из великолепной стали.
Человек в кожаном пальто с любовью оглядел свою коллекцию. Потом перевел взгляд на онемевших, сжавшихся от ужаса возле батареи супругов Тодорковских, и доверительно сообщил им, указав на чемоданчик.