Он на четвереньках подобрался к стене куба, встал на колени и нажал невидимую кнопку. Степки куба расступились, открывая вход в довольно объемистый лифт. Первыми в него вошли «грузчики» с сумками денег и раненые камуфляжники с Ерохиным, затем Скулов грубо запихнул туда Карабиновича с Эльвиной.
С Крюковым, однако, этот номер не прошел. Неожиданным ударом в челюсть он помог Скулову войти в лифт, а сам с ловкостью Тарзана вскарабкался на куб, используя в качестве опоры многочисленные отверстия и выступы на его поверхности.
Выйти наружу никто из грабителей не решился. Двери закрылись, и лифт поехал вниз…
В тот же момент покровская братва, воодушевленная матерной бранью Черкеса, решительно пошла на приступ. Но на их выстрелы никто не отвечал. Окружив куб со всех сторон, братки остановились, в недоумении переглядываясь и почесывая затылки. Вид у них был довольно глупый.
Неожиданно сверху раздался голос Крюкова:
— Эй, братва, не стреляй, это я! Они ушли…
Крюков и Черкес сидели на покрытой вмятинами от пуль стойке посреди разгромленного «пентхауза». В руке каждый держал по бутылке текилы, и время от времени они, морщась, прикладывались к горлышку. Снимали стресс.
— Гад буду, они мне за такой беспредел ответят! — ревел белугой криминальный авторитет покровской братвы. — Кровью умоются! Говном блевать будут!
— Ты врубился, кто это был? — спросил сыщик.
— А хрен ли тут врубаться? Наши это, покровские. Тс, кто от братвы откололись, за Дьяконом пошли и под ментов легли. Мои ребята их бригадира, Сидора, приметили.
— Про каких ментов речь? — не понял Крюков.
— А тех, которые Чистильщика науськали. Они Ложкина замочили, а теперь у Карабина хотят «Эльдорадо» выкрутить. Видно, припекло их, вот и решили одним махом бабки срубить. Так что казино сегодня чистила сводная бригада. Половина бойцов — дьяконовы, половина — от ментов. Такая вот дедукция.
Крюков с уважением посмотрел на авторитета. Он никак не ждал от него такого глубокого анализа.
— Они Карабиновича увели. И Эльвину, — сказал сыщик.
— Тут все до кучи, — махнул рукой авторитет. — Будем стрелу забивать. Это уже не рамсы, а чистый косяк. Пора Дьякону предъяву делать.
Когда-то Дьякон служил в армии. И первый срок получил, как говорится, без отрыва от службы, на пару с приятелем. Были они молодыми солдатами. Салабонами. И попало их, салабонов, всего двое на взвод. И не то, чтобы взводные «деды» и «черпаки» специально над ними издевались, просто вся грязная работа доставалась им. Как полы мыть или «дедушкам» обмундирование стирать — Вавилин и Дьяконов: «Шагом-арш!». И делать все это приходилось, в основном, ночами. Ну, а если что не так — сразу в морду.
Обалдев от хронического недосыпа, побоев и понуканий, оба, в конце концов, взбунтовались. Вавилин, находясь в карауле, застрелил лейтенанта и двоих дембелей. За что и получил исключительную меру через расстрел, которую президент по доброте своей заменил на пожизненное.
Дьякон сделал проще. Однажды в столовой он вдребезги разбил литым металлическим половником голову своему главному гонителю, ефрейтору Кишикову.
И все бы обошлось, ну, от силы, годиком дисбата, поскольку с дедовщиной в армии боролись не на шутку. В подобных конфликтах «молодой» автоматически признавался правым, а старослужащий виноватым. Но Кишиков был отличником боевой и политической подготовки, ездил в Москву на слет воинов-передовиков и был отмечен в «Книге лучших людей воинской части № 3000/00- бис». Прокурор обвинил Дьякона в терроризме. Судьи посмеялись, но впаяли Дьякону пять лет зоны усиленного режима.
На зоне Дьякон «раскрутился» на новый срок — убил «чушку» — повара, который крысил у зеков пайку. Лагерный «кум» капитан Щеглов обратил внимание на дерзкого заключенного. После грамотной обработки — сначала штрафной изолятор и пресс, потом усиленный «грев» и «кайф» — ему удалось сделать из Дьякона стукача. Все сильно удивились, когда не вылезавший из ШИЗО «отрицала» Дьякон неожиданно оказался за воротами лагеря по «условно-досрочному освобождению».
На свободе их отношения не прервались. Щеглов вскоре перевелся в Москву и напомнил «крестнику» о своем существовании. Большая и искренняя дружба приносила обоим взаимную пользу.
Дьякону сходили с рук самые дерзкие налеты и убийства, тогда как его возможные конкуренты сыпались на пустяках. Об этом заботился Щеглов. В свою очередь, как только в поле зрения Щеглова оказывалась перспективная должность, он при помощи Дьякона тут же раскрывал какое-нибудь громкое дельце, о чем становилось известно высокому руководству. Так Щеглов очень быстро дорос до начальника отдела, а Дьякон стал правой рукой одного из авторитетов Покровской криминальной группировки Бубона.