И Мокин с видом благородного негодования покинул кабинет генерала.
Спустя час генерал все в том же кабинете на повышенных тонах выговаривал полковнику Щеглову.
— Глеб, мне срочно нужны все собранные средства. Ты отдаешь себе отчет, во что мы ввязались? Это не путанок крышевать, это большая политика. Если мы не откупимся, нас, как это теперь говорят, сольют. Причем не посадят, а просто уберут.
Щеглов задумчиво подергал бородку.
— Может завалить этого баскетболиста и дело с концом?
Генерал в негодовании затряс кулаками.
— Ты ничего не понял! Он — никто. Но за ним стоят реальные люди. Даже не люди, а круги и интересы! Его тут же заменят другим, а с нами никто даже разбираться не будет. Просто поставят галочку против фамилии, а потом доложат об исполнении. Что ты хочешь? Мафия, будь она проклята!
Щеглов и в самом деле был озадачен, правда, по другой причине. Речь генерала он воспринял как аварийный сигнал. Пора делать финишный рывок и сваливать. Ведь даже крысам, бегущим с тонущего корабля, не всегда везет. Вспомните «Титаник».
Он встал со стула и вытянулся.
— Ладно, товарищ генерал, я приму меры. Деньги будут сегодня, в крайнем случае, завтра.
Генерал посмотрел на него с надеждой. Щеглов даже испытал к нему некое подобие жалости. Впрочем, пополам с презрением. Мозги они там в своих высоких креслах, что ли, отсиживают? Ну, нельзя же, в самом деле, быть такими идиотами. Неужели этот напыщенный индюк и правда думает, что Щеглов будет спасать его задницу, когда на повестке дня стоит спасение собственной?
Впрочем, куда больше собственного начальства полковника беспокоил политик Мокин. В задуманной Щегловым игре именно он представлял серьезную опасность. Убивать его Щеглов, конечно, не собирался, но подстраховаться считал необходимым.
Вернувшись в управление, Щеглов срочно вызвал Ларису Чертовскую.
— Как у тебя дела? — спросил он.
— С Крюковым вышел облом, — доложила она. — По-моему его плотно окрутила эта блондинистая мочалка из «Эльдорадо». Он даже начал меня подозревать. Мне пришлось сказать ему, что я журналистка.
Щеглов удивленно усмехнулся.
— И он поверил?
Лариса села на край стола, кокетливо закинув ногу на ногу.
— Конечно. Он же романтик. Бедный капитан просто помешан на справедливости и благородстве. Идиот!
— Вот поэтому он все еще капитан, капитаном и помрет — заключил Щеглов. — Но сейчас разговор не о нем. Есть птица посерьезнее. Крупный политик и полное говно в одном флаконе. Господин Мокин. Его надо обработать по полной программе.
— С видеосъемкой? — уточнила Лариса.
— Именно. Но трудность заключается в том, что у меня не осталось времени, чтобы грамотно вывести тебя на него. Сумеешь сама с ним встретиться и захомутать? Учти, он мужик осторожный. Тухлятину за версту учует.
— Это мои проблемы, — отрезала Лариса. — Твоя забота — подготовить место и деньги.
В пивной «Клешня» царила расслабляющая атмосфера. Лариса заняла столик в углу. Перед ней на картоном кругляше стояла большая кружка пива. На тарелке лежала пара горячих раков. Лариса оторвала клешню у одного из них и разгрызла.
Из облака табачного дыма возник матерый журналюга Борис Ломакин с двумя кружками пива.
— Хелло, детка! Как успехи? — спросил он, усаживаясь напротив нее.
— Не мешай, дай поесть спокойно, — охладила она его пыл.
Борис пожал плечами.
— Как ты можешь есть эту дрянь? От них же тиной воняет! Взяла бы креветок. Королевских или, хотя бы, обычных.
— Ошибаешься, — возразила Лариса. — Здесь раков варят с огромным количеством сушеного укропа. Он совершенно отбивает запах тины. Ладно, давай к делу. Ты Мокина знаешь?
— Этого полуфашиста-полуреформатора? Что тебя конкретно интересует?
— Он сам. Мне нужно с ним встретиться. Ненавязчиво. Но так, чтобы он клюнул.
Борис одним глотком осушил полкружки.
— Нет проблем, хоть сегодня. Только предупреждаю, в постели он безобиднее воробья.
— Не волнуйся, оргазм я получаю в других местах. Мне понадобится набор аппаратуры для видеозаписи.