— Нет проблем. Если телега проскочит, это будет бомба! Эксклюзив, сенсация! Расследование века.
Побеседовав еще с полчаса, они расстались. Лариса вышла на улицу. Здесь она достала трубку мобильника и набрала номер.
— Это я, — сказала она. — Только что встретилась с журналистом. Встреча прошла успешно. Он кое-что знает, но доказать пока ничего не может.
Лариса убрала трубку и пошла к оставленной в переулке машине.
Крюков и Эльвина сидели в салоне «рябухи». Деваться было некуда. Надежда найти записную книжку Ложкина с кодами и номерами счетов не оправдалась. Кроме того, их продолжали искать. Полчаса назад на мобильник Крюкова позвонил Альбертыч и предупредил.
— По-моему меня пасут. За квартирой тоже следят.
Моросил дождь. Крюков тряхнул головой.
— Забиться бы в какой-нибудь угол, передохнуть недельку, осмотреться. Но для этого нужно найти такое место, чтобы никто не смог проследить никакой связи. Чисто случайный вариант.
Эльвина взглянула на него, как Архимед на банщика.
— Эврика! — воскликнула она. — Кажется, я нашла такое место! Нам нужно найти Влада, компьютерщика.
— Твоего брата? — удивился Крюков. — Но его же убили.
Эльвина потупилась.
— Все не совсем так. Вернее, совсем не так. Влада убили, но он не был моим братом. Мы… когда-то любили друг друга, потом стали просто друзьями. Он работал у Ложкина программистом. С ним работал другой программист. У одного было имя Володя, Владимир, у другого Владислав, но и того, и другого звали Владом. Тот, другой Влад, уволился с фирмы и уехал куда-то в глушь. Я думаю, нам надо его найти.
Крюков почесал затылок.
— И где нам его искать? В адресном бюро?
— Нет, — торопливо сообщила Эльвина. — У Ложкина был партнер, они вместе начинали бизнес. Потом расстались, но отношения поддерживали. Фамилия его Баранов. Так вот, этот Баранов дружил с тем, другим Владом. Я ему сейчас позвоню и спрошу, где сейчас Влад. Ему ведь не нужно знать, зачем он нам понадобился.
И она принялась набирать номер бизнесмена. Крюков поначалу приуныл. Вариант показался ему слишком сложным и далеко не безупречным в смысле конспирации. Но, поразмыслив, он решил, что на первое время это лучше, чем ничего. А потом он что-нибудь придумает.
В кабинете Баранова было накурено, как в мюнхенской пивной накануне фашистского путча. Напротив него сидели его старые приятели, с которыми он когда-то начинал бизнес с ларьков и поездок в Эмираты за видаками. Одним из них был Смоторчук.
Баранов говорил ровно, но твердо.
— Нет. Никаких переговоров. Я сказал последнее слово. Платить ментам я не буду.
— А я заплатил, — сказал Смоторчук. — Все равно заставят платить. Только здоровья лишишься.
— У меня первый разряд по боксу в тяжелом весе, — для наглядности Баранов сжал увесистый кулак.
Тут подал голос мрачный лысый тип, сидевший напротив.
— Я тоже не собирался. И Коля не собирался, — кивнул куда-то в сторону окна. А теперь он сидит. Меня, как ты знаешь, тоже обвинили в краже моих же акций, продержали в камере сутки и обработали бейсбольной битой. Наутро я подписал все, что от меня потребовали. И, скажу тебе откровенно, еще дешево отделался. А если вспомнить Ложкина и Карабиновича…
— А мне наплевать, — Баранов треснул кулаком по столу. — Пусть попробуют со мной справиться!
Его отвлек писк мобильника. Звонила Эльвина, Баранов хорошо ее помнил. Пустопорожний разговор с приятелями ему порядком надоел, и он воспользовался случаем, чтобы свернуть его.
— Мне срочно нужно отъехать, — проговорил он, убирая трубку в карман…