Вскрыть замок «Москвича» оказалось секундным делом. Здесь его ждал сюрприз. На заднем сиденье лежал большой сверток. По виду он напоминал человеческое тело. Крюков осторожно развернул его и понял, что не ошибся. Догадка подтвердилась. Перед сыщиком был труп несчастного любовника Карабиновича, знойного мачо Эроса, загадочно исчезнувшего из кабинета Карабиновича в момент его убийства. Вот и думай: то ли его убили как свидетеля убийства Артема, то ли он сам своего хахаля убил, а в качестве платы получил пульку в лоб?
Крюков, не моргнув глазом, выволок тело из машины и обыскал его. Разумеется, никакой записной книжки Ложкина при убитом не обнаружил. Нашел в разных карманах немного денег, которыми даже убийцы побрезговали. Что ж, хорошо живут. Крюков сейчас себе такой роскоши позволить не мог. Он без малейшего стыда и обобрал покойника до последней копейки. Потом взломал дверь в доме и перетащил его тело в одну из комнат.
После этого сыщик приступил к осмотру помещений. С первою взгляда было ясно, что люди сюда давно не забирались, даже бомжи. Его интересовало другое — какая-нибудь замаскированная дверца, люк или тайник. Но ничего похожего он не обнаружил. Тщательный осмотр «Москвича» тоже ничего не дал. И там, и там стерильная чистота, в смысле информации.
Следующей мыслью Крюкова было врубить двигатель «Москвича» и укатить на нем. Но, прикинув, он передумал. Ведь появился же кто-то, чтобы подбросить в машину тело несчастного гея. Во всяком случае, до ночи можно было подождать.
Крюков нашел в доме одеяло, перебазировался в «Москвич», лег на заднее сиденье накрылся с головой. Ждать пришлось долго, он успел капитально замерзнуть. Ему уже начинали приходить в голову совершенно идиотские мысли типа: а не включить ли печку в машине или не сгонять ли в соседний магазин за водкой?
Со временем вторая мысль стала казаться ему все более приемлемой. Наконец он не выдержал.
Немного откинул одеяло и одним глазом посмотрел на улицу. За окном давно стемнело. Пустынная местность навевала уныние. Только вдали светились гостеприимные огни магазина.
Опер решился. Только туда и обратно. Одна нога здесь, другая там. А выпить можно и на бегу, по дороге. Однажды ему пришлось пить на бегу. Он служил срочную в армии и был застигнут патрулем в самоволке. Уйти не было возможности. Понимая, что водку у него все равно отберут, а сидеть на «губе» пьяным гораздо веселее, чем трезвым, молодой Крюков дал ходу. Бегать пришлось по кругу, как лошадям в цирке. На бегу он сумел открыть бутылку и сделать несколько больших глотков, после чего спокойно сдался патрулю…
Он уже напряг мышцы, чтобы вылезти, как услышал звук подъехавшей машины. Хлопнула дверь, машина снова зашумела мотором и уехала. К «Москвичу» кто-то подошел. Неизвестный долго стоял молча. То ли обследовал окрестности, то ли мочился на колесо. Заглянуть в салон он не пытался, затемненные стекла и вечерний мрак делали это занятие бессмысленным.
Крюков извелся ожиданием. Наконец неизвестный решительно отпер водительскую дверь и сел за руль. Крюков дождался, пока двигатель заработал, после этого сел и приставил ствол пистолета к затылку водителя.
— Какая встреча, снова господин Ерохин! Сотрудник частного охранного предприятия «Щит и меч». И, наверное, опять с заявлением о находке пистолета? — радостно произнес сыщик.
Ерохина, а это был он, заколотило. Да и кто бы не испугался, услышав за спиной голос покойника.
— Бы… Мы…
— Не мычи. Ты один, или, как обычно, с другом?
Ерохин наконец понял, что имеет дело не с усопшим гомиком, а со старым знакомым опером и немного успокоился.
— Один я.
Крюков продолжал, подкрепляя слова болезненным постукиванием по затылку пленника дулом пистолета.
— Быстро, твое задание! Кто тебя послал? Признавайся, скотина!
Ерохин снова приуныл. Видимо, он просто боялся пистолета, как другие боятся лягушек или пауков.
— Я ничего не знаю, никого не убивал! Меня послали только убрать труп и отогнать машину.
— Кто?
— Да этот мусор, шестера щегловская, Тарасов. Он у шефа вроде завхоза. Машины, хазы — всякой ерундой занимается.
— Куда ты должен был отогнать машину?
Ерохин опустил голову.
— А, стреляй. Один хрен, Щеглов меня убьет.
— Не убьет. Это видел?
Опер показал бандиту в зеркало заднего вида щегловский «Пернач» так, чтобы тот заметил золотой курок. На Ерохина пистолет шефа произвел сильное впечатление.