— Так ты его?.. Когда успел?
Крюков не любил врать без необходимости, поэтому тактично промолчал, но направил серебристое чудо на собеседника. Ерохин, расценил это как личную угрозу и вздрогнул.
— Если я тебе сдам Чистильщика, ты меня не грохнешь? — спросил он внезапно осипшим голосом.
Крюков прокашлялся, чтобы ответ прозвучал как можно искреннее.
— Сегодня не убью. А завтра, может быть, тебе больше повезет. Тогда уж ты не забудь, как я спас тебе жизнь. Договорились? Значит, говоришь адрес, я тебя связываю и кладу в багажник. Если не соврал, отпущу.
— А гарантии? — попытался ухватиться за соломинку Ерохин.
— Губы раскатал, размечтался, — рассердился сыщик. — Не нравятся мои условия, могу замочить прямо здесь. Или в сортире, выбирай, что нравится.
— Я согласен! — поспешно согласился Ерохин и принялся разъяснять, как ехать и куда…
Искомый дом находился в спальном районе Гольяново. Крюков не стал подъезжать к нему близко и оставил «Москвич» в соседнем дворе. Он прошел в пропахший сыростью подъезд и поднялся на второй этаж.
У Крюкова в загашнике «рябухи» имелся прекрасный набор отмычек — подарок друга, старого домушника Ляха. Но сейчас ни он, ни навыки взлома не понадобились. Сыщик позаимствовал у Ерохина ключи. Тем не менее, он по старому воровскому правилу прозвонил квартиру. Никто не отозвался. Тогда он осторожно вставил ключ в замок и повернул.
В квартире было темно и пусто. Сама дверь, как и та, что закрывала конспиративную квартиру Щеглова, изнутри оказалась куда надежнее и представительнее, чем снаружи. Все по той же привычке квартирных крадунов сыщик старался не делать лишних движений. Обыск он проводил избирательно, поскольку искал не деньги и не документы.
Эльвины в квартире не было, в этом он убедился сразу, после самого беглого осмотра. Да сыщик, собственно, и не надеялся, что пленницу будут держать здесь. Габариты квартиры и никудышная звукоизоляция практически исключали такую возможность. Зато обнаружилось кое-что не менее интересное.
В одной из комнат была оборудована небольшая токарно-слесарная мастерская. Здесь же лежали сложенные в ряд газовые пистолеты системы 6П42 ИЖ‑79 калибра 9 миллиметров. В другом ряду лежали те же пистолеты, но уже с расточенной перегородкой в стволе, которая не позволяла использовать это газовое оружие в качестве боевого. На вид они ничем не отличались от двенадцатизарядной модификации пистолета Макарова. Производство было поставлено на поток!
В другой комнате сыщик обнаружил четыре снайперские винтовки Драгунова со складным прикладом. Такими пользовался Чистильщик. Здесь же лежали сложенные в кучу пакеты. Крюков заглянул внутрь. Там находилось вещество, по виду напоминавшее пластиковую взрывчатку.
В шкафу на отдельных полках лежали взрыватели и всякие мелкие предметы, о назначении которых сыщик мог только догадываться. Вероятно, они предназначались для прослушки и визуального наблюдения. Самой доступной вещью был «поляроид» для моментальной фотосъемки. Крюков прихватил его на случай, если возникнет надобность в доказательствах.
Дольше оставаться в квартире было просто опасно. Сыщик аккуратно вышел и запер за собой дверь. И вовремя. Не успел он отойти от дома, как перед подъездом затормозил хорошо знакомый четырехглазый триста двадцатый «мерседес» Тарасова. Из машины вышел он, собственной персоной, в сопровождении беглого киллера Гарамнова.
Крюков нырнул в соседний подъезд, откуда хладнокровно сделал несколько снимков сладкой парочки. Затем вернулся во двор, где оставил в багажнике серого «Москвича» бандита Ерохина. Опер вернул ему свободу, но тот некоторое время лежал и кряхтел, ожидая, когда вернется подвижность конечностей. Крюков помог ему выбраться из багажника.
— Отпускаю в последний раз, — предупредил он.
Бандит был крайне удивлен. Он явно не надеялся остаться живым. В нем проснулось что-то похожее на благодарность.
— Девка твоя на загородной базе, — сказал он. — Где она расположена, я не знаю. Нас туда привозили в закрытом фургоне.
Крюков поблагодарил за информацию и вернул Ерохину ключи от квартиры-мастерской…
— Оклемаешься, отгони машину, куда велели. Обо мне рассказывать не в твоих интересах.
Он понимал, что при случае Ерохин очень постарается убить его, но стрелять в безоружного или резать связанного было для сыщика абсолютно неприемлемо. В конце концов, он дал бандиту еще один шанс.