— Вот, начали котельную начали восстанавливать, но деньги кончились. Нормальные рабочие ушли, осталась вот эта пьянь. Да и с материалами напряженка.
Они прошли в кабинет Влада. Кроме компьютера на столе и двух стульев другой мебели здесь не было.
— Извини, угощать нечем, — смутился Влад. — Как там Эльвина? Я думал, вы вместе приедете.
— Она не приедет. Убили ее, — признался Крюков.
Рассказывать подробности он не стал. Зачем еще расстраивать и без того расстроенного человека?
— Как твои дела? — спросил сыщик.
Влад оживился.
— Хочу прокрутить одно дельце. Уведу приличные бабки, есть откуда.
— А если выпасут?
— Сяду. Подумаешь! Один хрен, бабки надо где-то доставать. Зато приют какое-то время обеспечу. Много ведь не дадут, как думаешь?
Крюков посмотрел на компьютер. По виду машина мощная.
— У тебя выход в Интернет есть?
— Обижаешь, — усмехнулся Влад. — Что бы я без него делал?
Крюков протянул хакеру фотографию Волкова и Маши Ножкиной.
— Разберешься?
Влад углубился в цифры на обороте фотографии.
— Похоже на реквизиты банка и номера счетов. Чье это?
— Мое. Дарю. Откажешься — дураком будешь. Если разберешься, скачивай бабки хоть до последней копенки. Хозяина уже нет в живых.
Влад пощелкал мышкой, покликал клавиатурой. Он долго сидел, напряженно вглядываясь в экран монитора. Крюков не мешал. Наконец хакер оторвался от экрана: глаза у него были, что называется, «по полтиннику».
— Слушай, это не деньги, — еле выговорил он. — Таких денег не может быть. Это второй государственный бюджет. Куда мне столько?
Крюков вяло махнул рукой.
— Брось, денег, как и водки, много не бывает. Построишь нормальный приют. С котельной, бассейном. Если останутся, значит, построишь второй приют. Третий, десятый. Сирот и инвалидов у нас все равно больше. Организуешь фонд какой-нибудь, социальной зашиты, например. Короче, разберешься. Тебя учить не надо.
Он поднялся.
— Поеду я, а то устал что-то.
Влад проводил его до машины.
— Спасибо не говорю, — сказал он на прощанье. — Но имей в виду, ты можешь приезжать сюда, когда захочешь. Здесь тебя всегда встретят, как дома. И здесь всегда будет твой дом.
Крюков вошел в управление, поднялся на второй этаж и вздрогнул. Из распахнутой двери кабинета начальника управления на него строго смотрел непотопляемый генерал Альпенгольд. Он жестом пригласил Крюкова войти и взялся за прежнее:
— Что это вы, капитан, уставились на меня, как козел на новые ворота, словно не узнаете? Думали, я помер или на повышение пошел? Не дождетесь! И прекратите жевать вашу жвачку! Как баран, ей-богу…
— Как верблюд, — поправил сыщик.
— Вам, Крюков, лишь бы пререкаться с вышестоящими по уму руководителями. Кстати, угостите-ка меня вашей жвачкой, а то вчера назначение отмечали, и все такое…
Крюков протянул начальнику яркую пластинку жвачки. Тот прочитал ее название и наморщил лоб в очередной попытке постичь сущность вещей.
— Жвачка с курицей и мясом? Вот дожили! Это как бульонные кубики, что ли? — удивленно воскликнул он.
— Там написано с корицей и мятой, — поправил Крюков.
На этот раз генерал не стал уличать сыщика в пререканиях, а вдруг пожаловался.
— Шабанова вашего не просто восстановили, он теперь наш главк возглавил. Но вы, Крюков, не обольщайтесь! Не рассчитывайте, что я голый и босый буду отдавать вам честь. Зарубите себе это на голове.
Когда Крюков выходил из кабинета генерала, сзади донесся звук зуммера «вертушки». Генерал помчался к телефону.
В это время мимо капитана, прижавшись спиной к стене коридора, в направлении кабинета начальника проскользнул Тэтэ. Его недавно выпустили под подписку о невыезде. Крюкова он теперь боялся, как прокаженного.
Не успел Тэтэ войти в кабинет, как оттуда донесся рев генерала.
— Какого черта вы лезете?! У вас что, языка нет в дверь постучать?! Не видите, с кем я разговариваю? — И обратился к секретарше. — Лена, я же просил, пока я не кончу, никого в кабинет не впускать!
«Все возвращается на круги своя, — думал Крюков, идя по коридору, — а добро и зло — это сообщающиеся сосуды, вроде унитаза и бачка. Время от времени кто-то должен приходить и спускать воду, если дерьма накопилось слишком много».
Настроение у капитана было премерзкое. Очередная кампания по отлову оборотней закончилась, и до начала следующей они могут спокойно плодиться и размножаться. Печально все это. Хотелось дать кому-нибудь в морду. Хотя бы один раз, но из всех сил. Крюков вспомнил про бизнесмена Смоторчука.