Любовь!
Как жаль, что она не человек. Она бы с удовольствием поменялась местами вон с той счастливой девчонкой, что целуется, закрыв глаза, будто в первый, последний и единственный раз в жизни… Да, что она знает об этом единственном разе? Она — человеческая дева, рожденная для бесконечной любви!
А вот Ольга знает! Вернее догадывается. Ее раз всегда будет единственным для нее и последним для суженого. Такова природа. Таковы правила. Суженый — это слово не нравилось Ольге, но назвать обреченного на смерть «возлюбленным» язык вообще не поворачивался. Ей любить нельзя. Уж лучше ненавидеть. И ложиться в постель с ненавистью, чтобы потом утром встать и не пожалеть…
— Эй! Опять ты тут? — громкий требовательной голос разрушил идиллию.
Ольга вздрогнула, чуть не выронила пирог. Перед ней стояла Кристина. Ох, уж эта Кристина! Дерзкая, грубая, своевольная, она была флагманом наступающей моды на эмансипе — носила короткие волосы и одевалась, как девушка с завода паровых машин. Платье слишком короткое — чуть ниже колен — открывает высокие сапоги из грубой кожи, на них шнуровка до голени. Эти жуткие сапоги вызывали ярость у консервативной главы семейства, но Крис — та еще упрямица — стойко сносила все претензии и ругань.
— Напугала, — успокоившись, Ольга вновь принялась жевать, желая скорее прикончить лакомство.
— Ты думала, это Маэйра за тобой следит?
Кристина расхохоталась раскатисто, по-мужски, резким движением поправила сбившуюся набок кожаную шляпу — маленький черный цилиндр с золотой лентой и брошью в виде шестеренки… А ведь в присутствии Маэйры она всегда вела себя иначе — старалась унять природную грубость, спрятав ее под маской серьезности. И обычно это у нее не получалось.
— Нет. Она не следит, — Ольга спешно допила лимонад и аккуратно положила бутылку в чугунную урну с узорами в виде винограда. — Она знает, что я хожу в парк, и в подробности не вникает. Думает, наверное, что ищу партнера.
— Не партнера, а суженого, — с усмешкой поправила ее Кристина. — Маэйра не любит, когда кто-то в доме выражается неправильно. Кстати, она велела помочь тебе с поисками.
— Зачем?
— Затем, что ты слишком долго ищешь. Красная Луна поднимется совсем скоро, и твое предназначение будет исполнено. Вернее, должно быть исполнено. А как ты собираешься зачать судьбоносного ребенка без… суженого?
— Я сама все знаю, — мягкое, кукольное Ольгино личико вдруг сделалось жестким и злым. — Ненавижу предназначение! Не хочу его выполнять. Это все Маэйра и ее дурацкие правила!
— Тише-тише, — Кристина заговорщицки улыбнулась, приставила палец к губам. — Не кричи так.
На них смотрели. Наверное, приняли за парочку конфликтующих барышень. А что может быть интереснее ссорящихся барышень? Вдруг подерутся: будут пищать, щипаться и выдирать друг у дружки волосы! Сейчас нравы сильно упали — бывает и такое. Сочный корм для желтых газет.
Но барышни не дрались, и наблюдатели сразу потеряли к ним интерес. Фокстерьеры и колли вновь понеслись по площадке за розовым мячом.
— А ты не повторяй мне в сотый раз про предназначение. Я жалею, что во всем доме Мантидай я одна оказалась столь невезучей…
— Глупая, — Кристина улыбнулась. В этой улыбке скрылись осуждение и легкая зависть. — У тебя самый мощный магический потенциал, а, значит, продолжать род будешь именно ты, хочется тебе того или нет.
— Не хочется. Будь моя воля, я вообще бы ушла в монастырь, — с чувством выдала Ольга, в очередной раз насмешив Кристину неуместным в столь серьезном деле максимализмом. — Мне вообще не нравятся правила, заведенные в доме Мантидай.
— Вот и поменяешь их, — в глазах Крис мелькнули озорные изумрудные искры. — Родишь себе доченьку, воспитаешь ее так, как считаешь нужным, а потом она станет главой и изменит неугодные порядки Маэйры. Элементарный расчет.
Она снова зашлась зычным смехом.
— Ничего веселого, — вспылила Ольга, — для тебя это шутки, Крис, а для меня — серьезные вещи. Ну, как… как ты представляешь себе мою первую ночь? Вот я представить не могу! Буду я… будет какой-то парень… А какой, Крис? Хороший, красивый, любимый? Нет! Мне подумать страшно, ведь после ночи любви и страсти я должна буду убить его! Даже случайного, незаметного, первого и последнего встречного — не могу. Жалко! Страшно…
— Так пусть он будет врагом, ур-р? — кровожадно мурлыкнула Кристина, а потом утвердительно добавила. — А он и будет врагом. 99 процентов даю. Здесь, в Ангелиополисе, из чужих оборотней только волки, а с волками мы не дружим. Так что не печалься, сестренка. Волка не жалко. Волки заслужили смерть.