— Это не Биллина, а Билл, — невозмутимо поправил мальчишку гонец.
— Вы уверены? — растерялся тот.
— Конечно уверен. Не веришь, загляни своей гиене под задние ноги.
— В тот-то и проблема, что там у них все одинаково. У самок все как у самцов, — виноватым голоском оправдался мальчик.
— Одинаково? Вот еще! — обиделся Гэривэлл. Он страшно нахмурил брови, торжественно поднял вверх указательный палец, собираясь, видимо, читать мальчишке-невежде целую лекцию про гиеньи внешние половые различия, замер на миг с глупым лицом, после чего разочарованно махнул рукой. — Ну, уж нет! Не буду я про такие вещи, да при дамах!
— О, простите, господин! — спохватился юный дрессировщик. — Своими сомнениями я доставил вам столько хлопот. Конечно, вы правы. Но вы так хорошо разбираетесь с гиенах…
— Потому что я сам гиена, — невозмутимо бросил Гэривэлл, помогая Ольге слезть. Он опять не касался ее — только подставил для удобства руку — предплечье и тыльную сторону ладони.
— Вы — гиена?
— Да.
— О, господин! — мальчишка лихорадочно сверкнул глазами, прикрыл ладонями губы и еле слышно прошептал. — Значит, вы — настоящий боуда?
— Да, — согласился Гэривэлл. — Такой и есть.
Он кивнул Ольге, и они не спеша двинулись прочь от места представления, оставив Билла и его дрессировщика недоумевать дальше. Мальчик бессмысленно пялился в широкую Гэривэллову спину, а потом, резко вынырнув из ступора, побежал следом. Нагнал почти у выхода. Гэривэлл обернулся на шум, вопросительно приподнял бровь.
— Господин боуда, послушайте… Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, вы всегда можете рассчитывать на меня.
Рассчитывать на него? Ольга не поверила своим ушам. Оборотень должен рассчитывать на человека? Слабого человека, не имеющего ни толковой магии, ни могучей животной ипостаси? Ну и дела…
— Спасибо, юный гадаван-кура. Если будет нужно, я приму твою помощь с благодарностью, — произнес Гэривэлл и вежливо склонил перед мальчишкой голову.
Рядом с домом Ольга вспомнила, что вечером назначила встречу ученицам — хотела договориться о переносе занятий. Кровавая Луна рушила все планы.
Пришлось спешить в парк. Группа ждала на привычном месте — на полянке за аллеей из пышных гортензий. Гэривэлл предусмотрительно остался у фонтана — не хотел смущать своим присутствием Ольгиных учениц.
Собрание получилось недолгим. Решение о небольших каникулах устроило всех.
С полянки Ольга уходила последней. Нужно было обогнуть пару шаровидных кустов и пройти по тропинке до центральной площадки — все вроде бы просто — но не получилось. В буйной зелени кто-то прятался, качал зеленовато-кремовые шапки соцветий, сверкал глазами. Четкое ощущение чужого присутствия насторожило — Ольга поежилась и стала искать глазами альтернативный путь.
Другая — окружная — тропинка извивалась в тени сумрачных кипарисов. По ней тоже можно дойти до фонтана. Путь дольше, но спокойнее, и не надо лезть через кусты.
В гортензиях кто-то двинулся. Спустя миг перед Ольгой стоял знакомый леопард с губернаторского приема и нервно обстегивал себя хвостом. Его глаза блестели, как изумруды. Их холодный свет околдовывал, не позволяя сделать шаг. О том, чтобы сбежать, не шло и речи. Клыкастая пасть растянулась в довольной улыбке, после чего тишину разрушил скрипучий голос:
— Наконец-то я выследил тебя, девчонка.
— Зачем я тебе? — едва слышно поинтересовалась Ольга.
— Лично мне до тебя дела нет. Эдриан Люпус велел поймать тебя и запереть в подвале своего особняка, хе-хе, — зверь кровожадно усмехнулся, — мало ему тех дур, что уже заперты там. Тоже мне, падишах с гаремом! Хотя, все это не моя забота. Мое дело поймать тебя и доставить без лишних вопросов.
Леопард зевнул и лениво двинулся на Ольгу, заставив ее отступить вглубь парка. Она лихорадочно соображала, что делать! Кричать и бежать? Далековато — вряд ли кто-то услышит, но попробовать стоит!
Не выпуская леопарда из поля зрения, Ольга принялась по дуге отступать к кустам и тут же уперлась спиной в чью-то грудь.
— Все в порядке? — зазвучал над ухом бодрый голос.
— Там, — Ольга развернулась и, оказавшись лицом к лицу с Гэривэллом, выпалила, — леопард!
— Вижу, — мирно ответил гонец. Его, кажется, вовсе не волновало присутствие огромного хищника. — Ты иди.