— Доброе утро.
— Доброе, — тихо ответила Ольга. Ледяной ручеек родился между лопаток за строгим бархатом платья, змейкой пополз вдоль позвоночника вниз, к тонкой талии. «Какая жалкая, грязная ложь!» — У тебя, наверное, сегодня много дел? — добавила тихим, но полным надежды голосом.
— Нет, — улыбнулся гонец. — Сегодня дел нет, так что можем повторить вчерашнюю прогулку. Ты свободна?
Нужно было настоять на обратном, придумать несуществующие дела — не вышло. Ольга кивнула и промолчала — всюду чудился призрачный силуэт главы, грозящий пальцем, наблюдающий, контролирующий…
Спустя четверть часа они с Гэривэллом уже были на улице. Покидая дом, Ольга судорожно соображала, как поступить. От напряжения в голове нарастал тонкий звон, словно там натягивали и натягивали струну. Нельзя ослушаться Маэйру, но как ни ослушаться? Как? И что тогда? Кем она станет — отщепенкой, предательницей рода?
С утра до обода они обошли, наверное, пол Ангелиолполиса. Побывали на площади Прогресса и в музее под открытым небом, где стояли уменьшенные копии известных соборов, статуй и дворцов Серогорья. Закончили центральным городским парком с высокими деревьями и гравийными дорожками, с белыми мраморными сфинксами и бездонными прудами, с прелым духом пенистого мха у подножий гранитных валунов и заманчивыми играми светотени…
Ольга и Гэривэлл медленно шли вдоль аллеи ясеней, увешенных гирляндами золотистых сережек. Разговор не клеился. У Ольги от волнения пересохло во рту, а Гэривэлл выглядел каким-то рассеянным, наверное, то был эффект Маэйриного колдовства. Парк вокруг обрастал тишиной, становился все темнее — деревья сошлись кронами. Их изумрудный купол полнился зеленым полумраком. В отдалении из-за стволов проглядывали замшелые камни искусственного грота, скрывающего тонкий ручей.
Начался дождь. Первые капли пробились сквозь листву и защелкали по упругим листьям кудрявой хосты, растущей под древесными стволами.
— Спрячемся туда? — предложила Ольга, кивнула в сторону грота. Она первая пошла на звон воды, приподняв полы длинной юбки и приминая бархатными туфлями податливую губку мха.
— Давай, — согласился Гэривэлл, следуя за спутницей.
Вскоре каменный свод надежно укрыл их от набравшего силу дождя. Тугие струи повисли серебряным занавесом, перечеркнули картинку зеленого светлого мира. В сырой полутьме грота было холодновато, но вскоре потеплело. Ольге показалось, что это Гэривэлл согрел воздух своим жаром.
Шнурок с зачарованным кулоном Маэйры тоже сперва потеплел, а потом и вовсе раскалился — магия работала на полную. Ольга машинально вцепилась в него в тщетной попытке сорвать…
— Что это? — Гэривэлл приблизился вплотную, отследил взглядом ее движение.
— Это… — Ольга обреченно уставилась на него, не зная, что говорить.
Очень хотелось сказать правду. Очень! Просто безумно! И Ольга уже приоткрыла губы, но в тот же миг в груди, за клеткой ребер решительно и злобно двинулся богомол. Потусторонние слова беззвучно потекли в сознание: «Забери его себе. Все должно быть только твоим. Не отпускай, не жалей, затаись, а потом убей. Не сомневайся!» «Не буду, заберу…» — мысленно ответила Ольга, поддавшись на мгновение чужой власти, и тут же очнулась. Гэривэлл смотрел на нее в упор. Глаза его светились в полумраке.
— Ты что-то хотела сказать? — шепот прозвучал в тишине оглушительно, как раскат грома.
— Я… — Ольга снова замялась и попятилась к стене, уперлась лопатками в камень.
Гэривэлл не отставал. Снова оказался рядом, почти вплотную — его тянуло к Ольге словно магнитом. Лишь несколько сантиметров разделяло их, но дистанция, пусть и мизерная, все еще соблюдалась. Ладони гонца впечатались в камень по обеим сторонам от худеньких девичьих плеч. В груди стало жарко, сердце, кажется, сбилось с ритма. Мужчина так близко, совсем рядом! Они одни, дождь, парк, непреодолимое притяжение… Ольга затаила дыхание под взглядом безумных, пылающих глаз, а потом зажмурилась до боли в скулах и вытянула губы глупой «уточкой» — «Неужели поцелует? Пусть поцелует! Прямо сейчас! Так безумно хочется нежности, любви! И неважно, что будет потом… ночью…под луной…» Прождала так почти минуту — ну, что же ты не целуешь? Открыла глаза. Гэривэлл так и стоял перед ней — ничего в его позе и взгляде не поменялось.
— Чего ты ждешь? — не выдержала Ольга.
— Твоего слова.
— Какого еще слова?
— Я не могу коснуться женщины без ее дозволения — таковы наши обычаи. Мужчина может свободно дотронуться до женщины лишь единожды при знакомстве, приветствуя, или в экстренной ситуации, а так — нельзя…