В просторном салоне дорогущего «Марса» — элитного паромобиля для исключительных людей (по крайней мере, так гласила городская реклама) они находились вчетвером. Тонкая узорчатая решетка отделяла кабину водителя от пассажиров. Ольга сидела рядом с Эдрианом, напротив, в кожаных креслах, расположились Хила и Эльдар. Альберт остался дома и в вылазке не участвовал.
— Твой артефакт хорош, — сдержанно похвалил леопарда Эдриан, — ловко вытянул ведьминские силы. В нем особая магия?
— Да, магия Саванны, — кивнул Хила, крутя в руках серебряную полусферу, пристегнутую к толстой цепи на шее. — Здесь такой нет.
— А нам она обычно не к чему, — самодовольно бросил в ответ волк. — Черный дом славился своими воинами, а не колдунами. Мы и без нее покорим Серогорье, а потом и всю Гандванию.
— Ну-ну, — скептически согласился Хила, — то-то твой батюшка нас с братом сюда на подмогу вызвал, видать так, для того чтоб в сторонке стоять да на тебя, великого воина, глядеть.
Эдриан хотел надерзить, но передумал. Мысли об отце поспособствовали смирению. Гвидо высоко ценил леопардов и тот союз, что принесли они с собой из далекой Саванны.
— Ты ведь слуга львиного царя? — обратился младший Люпус к Хиле. — Не обидно?
— Нет, — отозвался тот. — Мы, леопарды, одиночки, и сами к власти не рвемся, а вот теплое место рядом с могучим покровителем ценим.
Эдриан хотел возразить, заикнуться про гордость и самостоятельность, но его опередил Эльдар:
— Могучие союзники всем нужны, только дурак рассчитывает лишь на себя.
И Эдриан, не желая показаться дураком, промолчал.
— Здравая мысль, — согласился леопард. — Ваш отец — умный волк. И то, что он решил породниться со львами — поступок мудрый.
Эльдар кивнул, а Эдриан отвернулся. Ему не нравилась идея такого родства. Еще бы! Их младшую сестру, красавицу Одетту, отдали царю львов. Все бы ничего, если бы не был этот самый царь многоженцем. Теперь сестру ждала вовсе не роль царицы, а незавидная участь обычной наложницы из многочисленного гарема…
Паромобиль пролетел по проспекту, свернул на тихую улицу, что оканчивалась зарослями вязов, там повернул на расчерченный тенями мост, за которым возвышались чугунные ворота. Приехали. Когда тяжелые створы разошлись со скрипом, а потом с грохотом сошлись, Ольга поняла — ее клетка захлопнулась.
В логове Эдриан не мешкал — сразу утащил Ольгу в одну из личных комнат, обустроенную для любовных утех. Там швырнул на широкую, укрытую ало-черным балдахином кровать, да призадумался. Испуганная, растрепанная девушка мало походила на красотку с бала.
— Приведи себя в порядок! — рыкнул на пленницу волк, подталкивая ее в сторону душевую, что крылась за каскадом тяжелого полога в дальнем углу комнаты. — Сейчас позову служанок, чтобы причесали тебя и нарядили, и давай без глупостей. Сбежать даже не думай.
— Я не убегу, мне некуда бежать, — тихо ответила Ольга и попыталась улыбнуться.
В комнату впорхнули служанки — человеческие девушки. Легко, как бабочки, принялись суетиться — стаскивать одежду, разбирать сбитые в колтуны волосы. Они старались от того что безумно боялись. Когда Ольга смотрела на них — испуганно отводили глаза. Эти с побегом не помогут! Боятся за теплое местно, ведь служить оборотням здесь, в Ангелиополисе — дело доходное и престижное.
Но Ольга и не собиралась бежать. В тот миг она твердо решила исполнить завет Маэйры. Убить! Ненависть разгоралась внутри пожаром, все настойчивее, решительнее возился в груди богомол…
Комната тонула в полумраке. Из-за полузадернутой портьеры сквозь облачную вуаль проглядывало ночное небо. На круженном краю тяжелой тучи алым кантом лежал отблеск Кровавой Луны.
Когда Эдриан вернулся, Ольгины вынужденные приготовления уже подошли к завершению. Шелк длинного нежно-салатового платья стекал к полу и отражался в глянце дорогого паркета. Короткие волосы лежали волосок к волоску, а высокий лоб украшала тонкая серебряная диадема…
Ждать и тянуть не осталось сил. Эдриан и так терпел слишком долго! Небрежным жестом велел служанкам удалиться. Немедленно! Те вспорхнули испуганной стайкой и бесшумно исчезли за дверью.
— Моя, наконец-то! — хрипло выдохнул волк и двинулся к девушке.
Взгляд пленницы был стеклянным, пустым все время, пока он целовал и тискал ее, подталкивая к кровати. Ольга не думала о происходящем, выкинула из головы все мысли. Надо было успокоиться, но мерзость ситуации не позволяла сосредоточиться на задуманном…