— И Гиза-Бвана.
— Наслышан о нем и очень хочу увидеть вживую, — зрачки Гэривэлла отразили вспышку огня.
— Наивный пятнашка! — презрительно фыркнул Бурый. — Ты, может, сражаться с ним собрался? Это тебе не по зубам.
— А кому по зубам? Тебе?
— Может, и мне. По крайней мере, он не суется на мое побережье. Пока моя рука тверда и меч остер.
Бурый демонстративно вытянул из-за спины свое оружие и протянул его над огнем.
— Старая каскара, — не особо-то впечатлился Гэривэлл. — Странно, что она еще не проржавела и не развалилась. Клинок, верно, гандванийский? Дай посмотреть.
— Не дам, — обиженно рыкнул Бурый. — Много ты понимаешь! Каскары пусть и для бедных куются, но в надежных руках рубят не хуже Серогорских мечей.
— Еще бы, с гандванийскими-то клинками…
Они бы еще поспорили, но на горизонте поднялась пыль. Вскоре из ее красноватого облака вывалился знакомый паромобиль-пикап. За рулем была Энн. Она заметила костер и стала неистово махать руками.
Паромобиль перевалил через песчаный гребень, пополз по склону вниз. Не достигнув кромки воды, он завяз в песке и накренился набок. Энн выпорхнула из кабины и понеслась к озеру легко и быстро, едва касаясь земли ногами. Она была взволнована и напугана. Ольга еще ни разу не видела ее такой.
— Эй, ребята! — голос ученой дрожал. — Возвращайтесь. Срочно. Я видела его — черного льва, прямо здесь, на равнине. Я не понимаю, что это за существо. Оно… огромное. Больше слона. Больше двух слонов. Больше баобаба. Исполинская тварь, ростом до небес с глазами-звездами.
Энн выдохнула. Кажется, она до сих пор сама не могла поверить в то, что говорит. Но она видела! Видела своими глазами, как поднимается над травами черная громада, застилает небеса, и черные космы гривы растекаются струями по сторонам, обращаясь туманом…
Энн было страшно до безумия. Не от того, что чудовищный хищник появился перед ней из ниоткуда, а оттого, что она совершенно не способна ничего понять и объяснить. Ни одна из ее научных книг не описывала такого, и это рождало в душе ужас. Ужас! Точный и простой рациональный мир, в который она свято верила, в один миг оказался иллюзией.
— Я им говорил уже, — недовольно бросил Бурый, окидывая взглядом подсевшую к костру девушку. Он вынул из огня запекшуюся рыбину, впился в нее зубами и проворчал неразборчиво. — Я предупреждал, чтоб не перлись в Мару через мое побережье, а они…
— Возвращайтесь, — повторила Энн и с надеждой взглянула на Ольгу, та вопросительно повернулась к Гэривэллу.
— Не переживай, — успокоил тот. — Мы пройдем другим путем, через земли фулабе.
— Шутишь, пятнашка? — расхохотался Бурый и закашлялся, подавившись рыбьей костью. — Фулабе — они, как я! — не терпят на своей земле чужаков. Оборотней особенно.
— Ничего, — отмахнулся Гэривэлл, — у меня есть среди них пара знакомых. Я договорюсь. Пойдем, вытолкаем пикап на гребень…
Оборотень раздраженно швырнул в огонь остатки рыбы, поворчал, поднялся и пошел за Гэривэллом. Они говорили о чем-то по дороге. Ольга не расслышала, заметила лишь, как в конце этого разговора Бурый нахмурился, недовольно встряхнулся… и кивнул.
— Может, не пойдете? — Энн с тревогой дотронулась до Ольгиной руки. — Там, на равнине, все, правда, серьезно. Ты не представляешь как серьезно!
— Представляю. Поэтому не беспокойся и береги себя. И своих коллег.
— Ладно, — сдалась Энн. — Надеюсь, мы еще увидимся. Билл будет скучать.
— Береги его тоже…
Спустя четверть часа они с Гэривэллом уже мчались по побережью в обратную сторону, чтобы объехать озеро по длинной дуге и добраться до Мары долгим, но более безопасным путем.
— О чем ты просил Бурого? — не удержалась Ольга, когда топот копыт немного утих. Гвембеш перешла на шаг.
— Просил приглядеть за научным лагерем. Он согласился.
Согласился… Гэривэлл и тут в своем репертуаре! Договорился. А эта его «магия дружбы» неплохо работает! Ольга улыбнулась сама себе от подобной мысли.
Она обернулась назад.
Озеро блестело, как зеркало, и шрамы конских следов на песчаной глади его оправы постепенно таяли, зализанные настойчивыми языками соленых волн.
***
Земли фулабе приняли их в распростертые объятья высоких трав, стройных акаций и могучих баобабов. Под деревьями ходили стада. Щипали траву зобастые горбатые зебу, среди них попадались быки-ватусси с огромными толстыми рогами, похожими на половинки расколотого полумесяца. Когда ватусси мотали головами, нежные баобабовые цветы, свисающие с ветвей на длинных нитях, цеплялись за их рога и, оборванные, рассыпались ворохами белых лепестков.