Догадка возникла внезапно, и заставила оборотницу броситься к пещере. У самого входа шёпот стал отчётливее, и позволил распознать слова на незнакомом языке. Что же древнему колодцу от неё надо? Не к месту Эсме вспомнилась сказка, где волшебная печка за пирожок просила трубу почистить, да затопить. Может, и здесь за дополнительное знание требовалось оказать услугу?
Оборотница приблизилась к каменной чаше и осторожно опустила ладони в воду, ожидая подсказки. Странно, вода не была холодной, наоборот, ласково грела.
– Что ты хочешь мне сказать? Я не понимаю.
Раздался отчётливый вздох, а в следующую секунду Эсме резко дёрнули за руки. Она вскрикнула и полетела головой вниз в Колодец Истины. «Это конец», – осознала оборотница. Каменный мешок слишком узкий, чтобы развернуться.
Нечто тянуло её вниз. Эсме пыталась сопротивляться, но лишь больно ударялась ногами о каменные стены. Вода поглощала её, давила на голову. В запасе не больше минуты, а потом придётся сделать вдох… и умереть. «За что? Почему оно хочет меня убить? Неправильные вопросы задала? Или решил, что такая, как я, недостойна жить? Но разве я хуже других?», – бились в её голове вопросы.
Нестерпимо горели лёгкие, Эсме держалась на упрямстве, отвоёвывая у судьбы лишние секунды. Вот не зря кошки боятся воды, мучительная смерть. Она отказывалась верить, что это всё. Не останется шанса исправить ошибки, прошептать «люблю», дать новую жизнь и насладиться тёплыми семейными вечерами… Сил сопротивляться не осталось. Эсме сделала вдох, запуская в себя тяжёлую маслянистую воду. Тело содрогнулось, забилось в судорогах, перед глазами заплясали разноцветные искры, а потом Эсме почувствовала, что парит.
«Вот ты какая, смерть, – подумала оборотница. – Врут про белый туннель, да райские кущи».
«Упрямая», – прошелестел равнодушный голос.
Вне времени и пространства, присутствие чуждого элемента не пугало. Глупо бояться, когда уже умерла.
«Нет, – возрасил голос. – Смотри!».
В её голове вспыхнули яркие картинки, пронеслись калейдоскопом, въелись в память. Эсме не успела ничего понять, как её с силой понесло вверх. Вода перестала казаться тёплой, она колола льдинками, возвращая телу чувствительность. Как только голова оборотницы вынырнула из колодца, в сердце, словно разряд угодил. Эсмеральда выгнулась дугой, изгоняя из себя воду, и закричала.
Выбравшись из каменной чаши, оборотница ещё долго лежала на спине, смотрела в темноту и, как ни странно, улыбалась. Сегодня она второй раз появилась на свет. Прошлые страхи и обиды – шелуха, которая смылась ледяной водой без остатка. Эсме чувствовала себя чистым листом и обещала записывать в него только хорошее, делать выводы, только услышав и рассмотрев все доводы, научиться прощать и учиться понимать. Многоликий, да она станет совсем другой!
«Другой не надо, – отозвалась кошка. – Ты нам и такой нравишься!».
«Нам?» – удивилась Эсме.
«Ты ещё не поняла? – фыркнула кошка – Тебе в колодце, что показывали?!».
«Меня, – осознала Эсмеральда, воскресая в памяти картину лесной опушки, где резвится чёрная кошка и парит хищная птица. – Сова? Мой второй облик? Разве так бывает? – Её расслабленное состояние как ветром сдуло. – А когда я смогу в неё оборачивать?».
«Попробуй! – ухнуло внутри неё, заставив подскочить от восторга. – Только не здесь».
Эсмеральда выскочила из пещеры и обратилась к внутренней птице. В сердце словно разгорелось пламя, вырываясь наружу огненным вихрем. «Получилось! – радостно завопила оборотница, неуклюже размахивая крыльями и рассматривая сильные когтистые лапы. – Я могу летать! Я кошка и сова в одном теле. Обалдеть! Да, я особенная!». Ночное небо звало и манило, окружающее пространство, звуки и запахи воспринимались совершенно иначе, чем в образе кошки. Эсме отдалась инстинктам, полностью доверяя своей новой крылатой части. Сова согласно ухнула и взмыла вверх. Как же здорово летать!
На землю Эсмеральда опустилась с первыми лучами солнца, до безобразия довольная и уставшая. Она собиралась перекинуться, одеться, разжечь костёр и приготовить завтрак, а потом уж разбудить Орнеллу. Старейшине нужно отдохнуть. Стоит ли ей говорить о новом внутреннем звере, Эсмеральда пока не решила.