Четыре года назад ритуал обращения к истокам предрёк перемены и тяжёлые времена. Правдивость предсказания подтвердили неожиданный сговор вожаков, отъезд Рагнара и лютая зима, от которой пострадали запасы, да много лап пообморозилось. Последующие ритуалы также рисовали будущее клана в мрачных тонах. С тех пор они теряли урожай из-за засухи, наводнения, один подросток потерял связь со зверем и тронулся умом, два старейших оборотня ушли по радуге в лучший мир. Теперь вот Майя лежала при смерти, а шанс появления малыша, первого за десять лет, стремительно таял.
– Виноват вожак, – высказала Эсме мысль, крутившуюся в голове последний месяц.
– Деян? – воскликнула Орнелла и тут же с опаской покосилась на Майю.
Девушка не проснулась. Старейшина шёпотом продолжила:
– Что ты глупости придумываешь, мой внук тут ни при чём.
– Вам родственная кровь разглядеть не даёт, – стояла Эсме на своём.
Внутренний голос твердил быть осторожнее, и не рубить правду прямо в лоб. Симпатию старейшины потерять не хотелось. Да что уж, Эсме этого боялась. «Не стоит действовать напролом, надо поступать хитрее, подлизаться к кому надо, нашептать сплетни про неугодных, – учила её кошка. – Чаще побеждает не сила, а изворотливость и коварство». Только Эсме редко слушала внутреннего зверя, хотя всё чаще сливалась с ней и бегала по ночам.
– И что же она мешает мне разглядеть? – фыркнула Орнелла, хотя в сердце неприятно кольнуло.
– Вашим внуком движет не забота о клане, а обида и месть, – выпалила Эсме и опустила глаза.
На неё разом обрушились сомнения: «Может, не стоило делать выводы из историй, гуляющих по домам? Мало ли что болтают? Но я сама видела, как Деян относится к Орнелле и Рагнару! Его чувства далеки от уважения и любви».
Орнелла тяжело вздохнула и вышла из комнаты. Эсме растерялась, следует пойти за наставницей или остаться с Майей? Её язык – худший враг. Ну, пожалуй, после любопытства. Она ведь сама выпытывала у оборотней истории, напрашивалась на откровенность, крутилась под ногами при взрослых разговорах, да и подслушивать не брезговала. Эсме хотела всё знать о Рагнаре и его семье. Девчонка ещё не освоила истину, знание способно приносить не только мудрость, но и большие печали вместе с неприятностями.
– Деян не простой оборотень. Он сильный зверь и сложный человек. Поверь, я вижу недостатки внука, – тихо сказала Орнелла, когда воспитанница всё же вышла на крыльцо избы. – И то, что происходит между нами, это семейное.
Эсме получила заслуженный щелчок по любопытному носу, но всё равно нахмурилась. Особенно задело последнее слово, девчонка давно считала себя своей. Она любила Орнеллу, Рагнара, привязалась к Майе и Сварту, с удовольствием проводила время с ровесниками, даже с Генкой. Давняя обида мерзкой мутью колыхнулась в её душе. «Они никогда не признают кошку ровней волку, – шипел её внутренний зверь. – Ты чужая здесь. Мы многое узнали, окрепли, заметно прибавили к мачехиной заначке. Старейшина – нормальная волчица, делилась заработанным с продажи травок, но она тоже не считает тебя своей семьёй. Сколько ещё требуется доказательств? Уходить пора. Не дрейфь, не пропадём! Мир огромный, полный приключений и возможностей… Позже они пожалеют, что не держались за тебя. Мы им всем покажем».
– Я понимаю, это не моё дело, – сказала Эсме с ноткой горечи. – Не знаю, с чего всё началось, чем вы прогневили Бога, но то, что отъезд Рагнара не пошёл клану на пользу, это точно.
– Ты хочешь, чтобы я попросила его вернуться, – поняла Орнелла и усмехнулась. – Уверена, что тобой не движут личные мотивы?
– Да я, вообще, могу уехать!
– Тише-тише, не кипятись.
– Может, я сама через год в город поеду, поступать в институт.
– Неожиданно.
– А что? Я не дура, и смогу поступить на биологический факультет или даже ветеринарный. Братьев наших меньших лечить буду, – хмыкнула Эсме над двояким смыслом фразы.
– Ладно, горе моё, давай потом всё обсудим, у меня сейчас голова гудит, да и ты на взводе от усталости. За год, сама знаешь, многое измениться может. Но книжек я тебе нужных достану.
– Каких?
– Для поступления.