– Сварт! Орнелла! Помогите мне! – кричала девчонка, борясь с оборотницей.
Её сил явно не достаточно, чтобы долго сражаться с обезумевшей подругой. Она то начинала трансформироваться, то безвольно опадала. К сожалению, подмога не спешила. Парень валялся без сознания, а старейшина в трансе.
– Чтоб вас всех, – прорычала Эсме в бессильной злобе.
Майя извернулась и удлинившимися клыками цапнула её за плечо. Девчонка взвыла от боли, а перед глазами помутнело.
– Чёрт возьми, подруга, это же я!
Девушка в ответ рыкнула и вновь кинулась на неё. Эсме держалась до самого конца, но силы утекали вместе с кровью. Слишком глубокая рана, слишком сильная оборотница. Майя почти обернулась, скоро её клыки сомкнуться на шее глупой девчонки. «До чего обидно… Но всё равно так лучше», – упрямо подумала Эсме, проваливаясь в темноту.
Первыми в её беспамятство вторглись запахи ночного леса. Девочка не ощущала собственного тела, но совершенно не боялась. «Умирать совсем не страшно. Повезло, что сознание вовремя потеряла, – подумала Эсмеральда, наслаждаясь лёгкостью. – Надеюсь, Майя никого больше не покалечила и не превратилась в монстра. Они со Свартом такая замечательная пара. Я им даже завидовала. Тьфу, странные меня мысли посещают. Пора о вечном думать. Например, где свет в туннеле? Куда идти? Где ангелы, в конце концов? До ада нагрешить не успела, да и до чистилища не отличилась, так что сто процентов отправлюсь в рай. Интересно, как там? Встречу ли родных? Должны же они найтись хоть по ту сторону радуги».
– Может, стоило побольше накапать? – раздался взволнованный мужской голос. – Или водой облить? Вон кувшин почти полный.
«Ой! Я слышу. Ура! – обрадовалась Эсме, а потом недоумённо подумала: – О чём они говорят? Накапать? Облить? Они что мой труп реанимировать собрались? С другой стороны, я же запахи чувствую и слышу. Нет, Майя почти обратилась. Что могло меня спасти? Только чудо! А в них я не особо верю… Нет, я точно умерла, тело же не чувствую».
– Ничего не надо, даже капли лишними были, девочка сама справится. Ты лучше Майю уведи ко мне домой, и жди там, – приказала Орнелла.
– Вы уверены?
– Ты мне здесь точно без надобности, – рыкнула старейшина. – Иди уже. Твоей жене сейчас покой и тишина нужна. Без памяти она как слепой кутёнок. Одну её не оставляй. Понял?
– Хорошо.
– Вот и ладненько.
«Майя память потеряла? Почему? – удивилась Эсме. – Старейшина её что поленом огрела? Главное, что подруга жива, а остальное поправимо. Хорошо бы и малыш не пострадал».
– Я тебя не чувствую, но знаю, ты здесь, – тихо сказала Орнелла, когда звук мужских шагов потерялся среди лесных шорохов. – Прости меня, девонька, и спасибо. Опять ты из-за нас страдаешь. Столько всего навалилось. Может, я где-то в ритуале ошиблась, или болезнь Майи повлияла. Необычная это хворь. Или правда злой рок над кланом навис, или оборотницы настолько сильно чужому счастью позавидовали, что не побоялись волчьи законы приступить. Сейчас уж не разберёшь. Иногда зависть похлеще чёрной лихорадки косит. В общем, спасибо тебе за всё, уберегла ты и девушку и ребёнка.
«Значит, оборотни способны ощущать призраков. Занятно, но уже без разницы, – резюмировала Эсме. – А так могла бы заделаться суперским сыщиком, раскрывать преступления по подсказкам духов. Круто, но немного жутковато. Они ведь не все мирные. Жаль, что сейчас рядом нет Рагнара. Он бы увидел меня, обнял, осознал, как я много значу для него». Воображение услужливо нарисовало идеалистическую картину: Рагнар прижимает её тело к себе, по лицу скатывается скупая мужская слеза, а с губ срывается признание в любви. На душе Эсме сделалось так приятно, пока осознание не прошило насквозь: «Ничего уже не будет. Я мертва. Никогда не повзрослею, не познаю близость с любимым, не рожу ребёнка, не стану великой знахаркой. Впереди больше ничего нет. Несправедливо! Зачем я вообще геройствовала? Был же у меня правильный кодекс – родная шкура ближе к телу».
– Не бойся. Скоро паралич пройдёт, рана почти затянулась. Знаешь, я первый раз воочию вижу защитно-восстанавливающий стазис. Сейчас на такое оборотни не способны. Хотя ты и не совсем такая как мы.
«Паралич? Ох, ты ж Многоликий! Я жива! – завопила Эсмеральда, хотелось пуститься в пляс и кричать от радости, но она по-прежнему была заперта в неподвижном теле. – Опять Орнелла говорит, что я не такая как они. Обидно! Я из-за них жизнью рискую, а остаюсь чужой. Зачем она, вообще, взялась меня учить?! Они же не допустят, чтобы я стала женой Рагнара, да и помощницей старейшины мне не быть. Пфу! Я при знакомстве уже расцарапаю рожу его невесте… За такое меня точно из клана выгонят. Получается, я зря откладываю неизбежное».