Эсмеральда шагала по еле заметной тропинке, вьющейся в горы, и мурлыкала себе под нос очередную приставучую песню с радио. Порыв ветра растрепал её волосы и заставил замереть. Справа подходили гости, которых совсем не хотелось видеть.
– Вот зараза, – прошипела девушка себе под нос и остановилась поджидая.
Радовало одно, что она их встретила в начале своего похода, а не в конце. «И как мне могло раньше нравиться, что в городе живут другие оборотни, да ещё такие же отщепенцы? Идиотка! Стоило меньше читать приятные сказки о сплочённости, дружбе и взаимовыручке. В нормальных стаях это случалось, точнее, жёстко поддерживалось альфой, а на свободе, кто во что горазд», – вздохнула Эсме, нацепив вежливую маску.
Первым в поле зрения появился среднего роста, худой шатен с невыразительным лицом и слащавой улыбкой.
– О-о, какие люди, – радостно протянул парень.
– Добрый вечер, Борис, – вежливо улыбнулась Эсмеральда.
С доброжелательностью она не переигрывала, но и на грубость не нарывалась. Худой мир лучше масштабной войны. Тем более, с главным в крохотном клане койотов. Хотя поддерживать этот мир становилось всё сложнее. Интересы всё чаще пересекались, а предложение присоединиться к ним звучали с каждым разом более ультимативно. Да, ещё, кажется, самопровозглашённый вожак решил сделать Эсме своей парой. От перспективы её изрядно воротило.
– По грибы собралась? – поинтересовался Борис, кивая на корзинку в руках девушки.
– Конечно, за сморчками и подабрикосовиками.
– Ну-ну… Мы вот тоже с пацанами гуляем.
Раздался дружный хохот, и на тропинку вышла его постоянная свита: широкоплечий брюнет с квадратным подбородком и высокий, стройный блондин с голубыми глазами. Странно, но эти двое приходились родственниками. Второй удивительный факт – блондин не чистый оборотень. Видимо, к его семье сильно благоволил Многоликий, что позволил завести потомство даже с человеком. Хотя, спорный вопрос – удача ли это? Так и до вырождения семейной линии и крови рукой подать.
– Понимаю, погодка хорошая, – поддержала беседу Эсме и мило улыбнулась.
Кошка хвостом чуяла, что койоты сегодня так просто не отпустят.
– Ага, – поддакнул Борис.
Секунду назад парень излучал доброжелательность, а сейчас его лицо застыло, а в глазах сверкала сталь.
– Мы предупреждали, наша доброта не безгранична. Или присоединяешься к нам или…
Борис сделал многозначительную паузу, давая девушке проникнуться. Эсме ответила ему безмятежным взглядом, хотя внутри уже мечтала зашипеть и расцарапать морду.
– Наша стая в этом городе контролирует рынок сверхъестественного…
«Как пафосно звучит, – фыркнула Эсме, с трудом сдерживая смех. – Это они так единственную лавку Магды называют? Или сплетни и слухи сюда же входят? По ним шайка Бориса действительно специалисты, чего не скажешь о травах… Вот любит этот койот себя на пьедестал поставить и лавром обложить. Только его больше в суп спихнуть хочется, а не дифирамбы петь».
– Конечно, наша главная сфера – особые поручения. Ну, ты, наверное, знаешь…
«Хвастун и рисовака, – подумала Эсмеральда. – Хотя, безусловно, противозаконные делишки лучше доверять оборотням. Меньше шансов, что попадутся».
Борис не дождался восторженного отклика, поэтому нахмурился и резко закончил:
– Ты присоединяешься к нам?
Эсме тяжело вздохнула и с надеждой спросила:
– Может, оставим всё как есть?
– Нет! Или ты с нами или против нас. Подумай, как бы не пришлось драпать, поджав хвост.
Кошка внутри неё воинственно распушила хвост, а девушка с тоской понимала, не справится. Оставлять Афанасия Петровича в столь трудное время, когда он так слаб… Нет, она не сможет, да и не хочет. Но если сейчас согласится, то потеряет самоуважение, независимость и окажется вынужденной слушаться тех, кого презирает.