Её предсказание сбылось, но несколько суток с Анной изрядно потрепали нервы. Ведьма чувствовала, что необходима им и напропалую этим пользовалась. Эсмеральду она гоняла как прислугу, а к проснувшемуся Артемидию всю дорогу до Перехода беззастенчиво клеилась. Вампир из последних сил сохранял вежливую холодность. Обряд предполагал от ведьмы добровольное и искреннее участие.
– Зря ты её не выпил, хоть какая-то польза от этой коровы, – сказала Эсмеральда, когда они возвращались домой после неудачной попытки.
Артемидий угрюмо молчал, а через секунду, вообще, по-вампирски испарился, оставив девушку одну в лесу. «Не привыкать, – подумала она с ноткой обиды. – Я, между прочим, тоже расстроилась, но на других не срываюсь». Настроение поднимал тот факт, что общение с Анной закончилось, а мерзкая слабая ведьма теперь скитается по лесу и пищит от ужаса, что заблудилась. Ничего, спесь полезно сбросить, а потом её спасатели отыщут или сама к дороге выползет.
За первой неудачной активацией Арки последовали другие. Артемидий методично отрабатывал любые зацепки, подключал связи, заставлял Эсмеральду таскаться за сотни километров, чтобы изучить старинные рукописи в архивах и библиотеках или поговорить с людьми. Их отношения мало изменились. Он – наставник, она – ученица и оборотница на побегушках. Всю материальную часть жизни Артемидий брал на себя, как и любые возникающие неприятности и проблемы. Вампир умел их решать. Иногда они разговаривали по душам за бокалом вина, тогда кошка внутри неё замирала в предвкушении, и внимала, пытаясь понять Артемидия и подобрать ключик к его сердцу. В один из таких вечеров и прозвучало:
– Вампиры редко находят истинную избранницу, мне, можно сказать, повезло.
Лицо Артемидия исказила болезненная гримаса. Эсмеральда потрясла головой, её словно обухом ударили: «Избранница? У вампиров, как и у оборотней, есть истинные пары? Обалдеть! И что теперь мне делать?! Опять накрылись мои мечты о вечной любви. Почему они не вместе? Видимо, она осталась в том мире, поэтому Артемидий так рвётся туда… Нет, я так просто не сдамся. Она далеко, а я под боком. В конце концов, есть разные зелья забвения и приворотные. Правда, Артемидий говорил, что его такое не берёт… но это пока. Просто нужный состав не найден. Интересно, а он хотел бы её забыть? Или сердце всё равно будет помнить и страдать?». В её мыслях, словно издеваясь, возник образ Рагнара, и ей самой захотелось выпить зелье забвения. «Ага, только если с дозировкой ошибешься или не учтёшь один из многих крошечных нюансов, то будешь пускать слюни и агукать, – хмыкнула про себя Эсмеральда. – Над собой экспериментируют только идиоты, умные – найдут подопытных… Вот-вот, наверное, те, кто тебя тогда поймал, тоже так рассуждали».
– Поэтому ты тогда сказала, что мы никогда не будем парой?
– В том числе.
Кошка внутри неё обиженно заурчала, и Эсме ехидно спросила:
– Разве у вампиров живут только с истинными?
– Нет, конечно, намного чаще вступают в договорные браки, особенно в семьях из знатных Родов.
– Но ты повстречал истинную пару из простых вампирш, – догадалась Эсмеральда.
– Нет, – резко ответил Артемидий. – Тебе надо знать лишь одно. В моей крови всегда будет лишь одна женщина.
– Но верность ты ей что-то не хра…
Последнее слово она договорить не успела, воздуха не хватило. Артемидий сжал её горло ледяной рукой и таким же тоном процедил:
– Это не твоё дело.
Ментальное внушение вампир проводить не стал, слишком затратно, да и эффект хуже, чем в первый раз, когда в ней была его кровь.
– Помни, кошка, я тебе нужен больше, чем ты мне, – спокойно проговорил Артемидий, возвращаясь в плетёное кресло, и наполняя бокал вином. – Тебе подлить?
«Спорный вопрос, – прошипела она про себя, а на последний вопрос просто кивнула. Стоило смочить пострадавшее горло. – Давно я не нарывалась на его гнев. Даже забылось до чего это обидно… Рагнар никогда на меня руку не поднимал… Ага, только попользовался и сердце разбил».
«Вдруг ты ошибаешься, – неожиданно мяукнула кошка. – Рагнар всегда о тебе заботился, и его волк меня принимал. Может, зря ты сбежала? Надо было потолковать по душам, в худшем случае, морду расцарапать». Такого предательства от собственного зверя Эсмеральда не ожидала: «Да ты же сама подначивала меня?! Настоящая кошка независима. Гордость превыше всего. Твои слова?! А теперь получается на попятную?». «Тяжело с тобой, – грустно вздохнула её вторая половина. – Не хочешь лично с ним разговаривать, напиши письмо без обратного адреса. Тебе надо выговориться, а то ведь заноза из сердца никуда не делась. С горя вот вампирами увлекаться начала. Хотя не спорю, хорош, аж шерсть дыбом. Главное, и повод написать имеется, расскажешь про встречу с Деяном». Эсмеральда ничего не ответила, залпом выпила бокал вина, резко поднялась со стула и отправилась в дом. Никому она писать не собирается, много чести. Единственному, кому она должна была сказать о встрече с бывшим вожаком, так это Артемидию. Эсме это сделала. Вампир равнодушно кивнул, словно не его намеревались убить, и сказал, чтобы не беспокоилась.