– Я не могу тебя отпустить. Ты услышишь его зов и вернёшься… И убить не могу. Почему я такая невезучая? Влюбилась, как ослица, теперь мотаю сопли на кулак.
– Эсмеральда, а как тебя зовут друзья?
Оборотница удивлённо посмотрела на женщину и прошептала:
– Эсме.
– Красиво и значительно проще выговаривать, – улыбнулась Ирина. – Ты совсем ещё молодая, вся жизнь впереди, а ты страдаешь. Насильно мил не будешь, но это не значит, что ты останешься одна. Просто стоит оглядеться и найти того, кто сделает счастливой. Я не хочу пичкать нравоучениями…
– Вот и не стоит, – перебила её Эсме. Изнутри поднималась злость высушивания слёзы и сантименты. – Я не так молода, как кажусь. Иногда встретить достойного не удаётся всю жизнь, мне, можно сказать, повезло.
– Понимаю, первая любовь приносит самые яркие чувства.
– Ничего ты не понимаешь, – огрызнулась Эсмеральда. – Артём не моя первая любовь, зато настоящая. Он самый лучший. Пусть пока он видит во мне только подругу или младшую сестру, но всё изменится.
– Эсме, может, просто это не твой человек.
– Мой! Просто он ещё не понял, что мы созданы друг для друга.
Хорошо, что Ирина больше не собиралась с ней спорить и лезть в душу. Эсмеральда уважала понятливых людей. Даже совесть легонько кольнула, намекая, может, стоит посвятить её в дальнейший план действий. «Ой, да зачем? – фыркнула кошка. – Ничего страшного мы не замышляем. Наоборот, потом, когда на стенку кидаться станет, даже добрым словом вспомнит».
Они сидели в гостиной, пили травяной чай и разговаривали. Эсмеральде всё больше нравилась Ирина. Она даже начала понимать, что могло привлечь вампира. От женщины исходило тепло и лёгкая, даже какая-то очищающая грусть. Её ауру не запятнала чернота дурных чувств, она не притворялась, была в меру честна, умна и по-человечески наивна. Эсмеральда должна была ненавидеть соперницу, а сама с тоской и толикой вины наблюдала, как Ирина пьёт ей особый фирменный чай… и проваливается в глубокий сон.
Оборотница вздохнула, подхватила женщину на руки и отнесла в комнатку в подвале. Раньше там Афанасий Петрович хранил овощи и заготовки. Эсме ничего не выращивала, поэтому стаскивала сюда старую мебель: деревянный стул, стол, маленькая тумбочка и панцирная кровать, заправленная выцветшим цветастым пледом, который так любил дед. Эсмеральда положила Ирину на кровать, но не успела уйти, как женщина дёрнулась, резко повернулась и свалилась на пол.
«Странно, она должна лежать как полено, а не кувыркаться, – удивилась Эсмеральда. – Поднимать не буду, вдруг опять упадёт. Потом объясняй Артемидию, что это не я её побила… Хотя, надеюсь, до объяснений дело не дойдёт. Она ослушалась его и ушла… Да я немного помогла, ну и что? Факт остаётся фактом. Вампир будет разочарован в новой игрушке… Главное, чтобы на меня не разозлился. Может, от греха подальше лучше спрятаться на несколько дней? За это время всё выяснится, и человечка ноги протянуть не успеет, если Артемидий не захочет её вызволять. Кувшин с водой я оставлю, яблоки положу. Кисленькое хорошо от тошноты избавляет. От усыпляющего отвара людей часто мутит… С другой стороны, если я сейчас сбегу, то признаю вину. А её нет! Человечка сама хотела уйти, а Артемидий мне ничего не приказывал».
Эсмеральда закрыла двери, зашла в сарай, погладила собаку и наказала:
– Ты, если что, на рожон не лезь. Он, когда злой, может и прибить.
Обернувшись в кошку, Эсмеральда поспешила вернуться в коттедж до того, как вампир выйдет. Звериное чутьё вопило об опасности и рекомендовало уносить лапы в самые дебри и сидеть тихо. Жаль, что она его не послушала.
План был прост, вести себя как обычно. Гостья попросила выйти, она открыла дверь. Что тут предосудительного? Однако, Артемидий посчитал по-другому.
– Где Ирина?! – Первое, что сказал вампир, появляясь из подвала.
– Ушла, – равнодушно отозвалась Эсмеральда, хотя внутри всё сжалось от напряжения. – Ты будешь омлет или салат с моцареллой?
Вампир молниеносно оказался рядом, прижал оборотницу к стене и, глядя ей в глаза, выпустил силу.
– Что ты о себе возомнила?! Если с её головы, хоть волос упал, я разорву тебя на мелкие кусочки, поняла?!