— Да. А, Юр, это ты. Сейчас выползаю.
Быстро заколов волосы, Оксана, скривившись от боли, сунула ноги в разношенные кроссовки. Набросила куртку, закрыла квартиру и, сунув в карман ключи, стала медленно спускаться вниз. Без повязки было намного хуже, но девушка держалась. И только вывалившись из подъезда в объятия брата, по его лицу поняла все, что он не решался ей сказать.
— Да, знаю, мазохистка, — примиряющее прошептала Оксана. — Я же не виновата.
— А в этот-то раз как умудрилась? — поинтересовался он, подхватывая девушку на руки. По причине воскресного дня запарковаться рядом с подъездом не получилось, а ставить машину посреди проезжей части чревато — и без того через двор постоянно срезали угол, чтобы не стоять на проспекте в пробке.
— Не поверишь, до простоты банально, — вздохнула она. — Шла по поребрику, нога и соскользнула. Да еще не удачно, там камушек внизу лежал, наверное, из-под колес вылетел. Ну и вот…
— И что с тобой делать, — притворно вздохнул мужчина, опуская сестру рядом с машиной. — Не за руку же везде водить, как маленькую.
Оксана предпочла благоразумно промолчать, поскольку в голове ее не вертелось ничего умнее детского «агу». Вот только сомнительно, что брат отреагирует на шутку адекватно. Тем паче пока врачи не сказали своего веского слова. С Юрия станется приставить к ней круглосуточную охрану. А девушка надеялась хотя бы еще раз встретиться с этим Вадимом, чтобы поблагодарить за помощь.
В травмпункте было пусто. Только дремал в углу как-то мужичок со свежеперевязанной головой. Явно не бомж — одет хорошо, да и характерного запаха нет. Видимо, с друзьями перебрал, да приложился. Или жена приложила по доброте душевной, вот он домой и не тропится.
Вручив брату все необходимые для заполнения бумажки, врач забрал Оксану в кабинет. Долго и тщательно ощупывал ногу, пока у девушки от боли из глаз не потекли слезы. Потом отправил ее на рентген, долго изучал снимок.
— А ничем я вас порадовать не могу, — с нотками торжества в голосе изрек Мужчина в белом халате. — Вывиха, конечно, на ваше счастье нет, перелома тоже. Но помимо растяжения трещина имеется. Так что сейчас наложим гипс, и через недельку придете во второй кабинет.
Оксана лишь печально вздохнула. И угораздило же ее под конец семестра. Теперь вместо того, чтобы сидеть в библиотеке, закопавшись в литературу, и строчить отчетные доклады, рефераты и прочие работы, ей придется выслушивать нотации от мамы с бабушкой. При этом от заданий ее никто освобождать не будет. А, значит, после вынужденного отдыха ей придется не только прописаться в библиотеке, но и уговаривать преподавателей принять работы позже установленного срока. И Оксана могла с уверенностью назвать два-три имени тех из них, кто вряд ли простит позднюю сдачу, пусть даже причина более чем уважительная.
— Ты чего грустишь, — поймал ее взгляд улыбающийся врач. — Молодая еще, все срастется быстро, не перелом же. Это старикам с травмами тяжело, кости не те уже. А тебе радоваться надо, что легко отделалась. Некоторые даже к врачам не ходят, сами обходятся.
— Да экзамены, — вздохнула девушка. — А чтобы допуск получить, столько всего сделать надо… — Оксана не договорила, только махнула рукой. Все равно стипендия плакала горькими слезами. Хоть и копейки, но свои. Родители свято уверены, что все свои приобретения дочь делает на стипендию, получаемою благодаря старательной учебе, и были бы неприятно удивлены, узнав, что и она принимает помощь от отца.
— Так кто ж вам мешает-то? — удивился врач. — Вот сейчас закончу, и можете отправляться в библиотеку.
— То есть, никакого постельного режима? — обрадовалась девушка.
— Милая, а с чего бы я вам его назначил. Кость не раздроблена, недельку воробышка поизображаете, и жду к себе.
На выходе из кабинета, Оксана сразу попала в крепкие объятия брата.
— Ну что? — тут же внимательно оглядел он ее.
— Прийти через понедельник, — девушка торжественно вручила ему талончик. — Учиться можно, даже передвигаться по городу можно.
— Это ты на что намекаешь, — сразу же насторожился он.
— Юр, ты же не хочешь, что бы у твоей любимой сестренки были проблемы с преподавателями и родителями, — жалобно произнесла Оксана, и хлюпнула носом для завершения образа несчастной страдалицы.
— Так, — напрягся брат, — и чего ты от меня хочешь.
— Да самую малость, — девушка начала теребить пуговицу на куртке брата. — Можно я у тебя пока поживу. И до универа всего ничего, и мама с бабулей мозги не вынесут. А то так не хочется терять стипендию. Они же свято верят, что я на нее все себе покупаю.