— Нет, — коротко ответила Ктори, нахмурившись.
— Прошу прощения за бестактный вопрос. Позволю себе задать еще один: как тебя ранил оборотень?
Сейчас выпученные глаза опять стали нужны. Как хорошо, что я не сменил выражения лица! Моя мама, сама того не ведая, спасает мою шкуру от Присяги Наемника. Подумать только: еще бы два дня, и срок истек бы! Надеюсь, Ктори не будет возражать и ответит. А если что — я между ними.
Для того ответа Ктори набрала воздух так тяжело, как будто вздохнула:
— Огромный толстый волк чуть не убил меня, если вы об этом.
Ктори передернуло несколько раз подряд. Видимо, она боролась со злобной частью себя, причем успешно.
— Извини, просто мне хочется узнать про тебя побольше, — подкупающе миролюбиво улыбнулась Фальмития.
— Ничего, я понимаю… Но вспоминать об этом очень больно. После всего, что со мной случилось, мне пришлось выживать в Вонгском лесу.
— Правда? Значит, ты бывала там же, где Онир? — спросила мама.
— Да.
— С тех пор ты безвозвратно изменилась, — понимающе кивнула Фальмития.
— Ну, я стала оборотнем. А вообще, лес как лес, если не забредать в чащу. Себя можно защитить при желании.
— Понимаешь, мой сын — обычный человек, и на его сознании пребывание в лесу отразилось сильно. К несчастью, когда вы спасались от вампиров, он побежал не в ту сторону. И теперь, я уже заметила, это не тот человек, что раньше…
— Разве? — удивился я. — Он не так уж и похож на другого.
Фальмития покачала головой:
— Когда он вернулся, то дома была одна я. Он постоянно твердил про Гильдию, что она его защитит и ему нужно туда сходить. Чаще, чем обо мне, эх. Потом пришел отец, когда услышал новость…
— Отец бросил работу? — удивился я. Широко раскрытые глаза пригодились и тут.
— Да, он пришел, как только смог, чтобы повидаться с сыном. На минутку всего лишь. Все это время Онир просился пойти с ним в башню Гильдии, и отец сказал, что к восьми часам он может прийти. Наверно, мой бедный сынок только там может почувствовать себя в безопасности. И я слышала, как Онир в своей комнате шепчет: «Какой Нигиз был страшный, какой Нигиз был страшный»…
Матушка всхлипнула.
Да, смерть Нигиза — это, конечно, хорошо, но от таких ублюдков всегда остаются следы. Сумел напугать моего брата на две недели вперед! А ведь он до этого слыл храбрецом.
— Нигиз — гадкая тварь. Хорошо, что его убили, — сказала Ктори со злостью, и вдруг напряглась, как сдавленная пружина.
В замок входной двери вставили ключ и дважды повернули. Два громких щелчка оповестили нас об этом, хоть и позже, чем слух оборотня. Я посмотрел на матушку:
— Ты ждала гостей? Или это Онир вернулся зачем-то?
Она мотнула головой, и в этот момент дверь открылась и прозвучал мужской крик. Голос принадлежал моему отцу:
— Онир, я дома! Можем пойти в Гильдию магов вместе!
А я только закрыл веки, чтобы они отдохнули! Глупец! Вот когда нужно раскрывать их, и не только от удивления, а от ужаса… Пришел Амарзай де Лор! Отец слишком крутого нрава, чтобы воспринять Ктори как свою. Он же в бешенстве разнесет половину дома! Мама подтвердила мои опасения:
— Он обещал остановить Ктори сердце, как только увидит в следующий раз. Бегите через окно, а я отвлеку его!
Своей привычкой непомерно легко взрываться в приступе ярости, а еще тупым бескомпромиссным упорством в преследовании цели, мой отец и проложил себе дорогу наверх и дослужился до Второй Ветви. То есть — от него нужно было бежать. Сначала уничтожит оборотня, а потом выслушает жену.
— А Онирчик убежал к тебе в Гильдию! Вы разминулись. Поспеши, ты его догонишь!
— Разминулись? Я же слышал голос сына, говорящего с тобой, когда проходил под окном. Или же… это был младшенький?
Объятый ужасом, я на цыпочках подбежал к окну и попробовал его открыть. Оно не поддалось, так как Фальмития уже заклеила его перед зимой и набила пуха с паклей во все щели. Я потряс его как можно сильней, но чтобы не создавать шума.
— Никакого сына тут нет, — неуверенно пробормотала матушка. Я едва слышал ее голос.
— Дай мне, а сам закрой дверь на защелку, — прошептала Ктори и взялась за ручки на раме. Я подбежал к двери и аккуратно закрыл ее, задвинув щеколду поглубже в выемку. Ктори тем временем так сильно толкнула окно, что оно раскрылось. Стекла немилосердно задребезжали, а одно вылетело, вызвав целый всплеск звона. Амарзай не мог не услышать. Как минимум потому, что в ту же секунду дверь дрогнула под страшным ударом.
— Открывай! С тобой девчонка, да? — голос отца оглушил даже меня, чего тут говорить о девушке? Мои, да и матушкины, самые страшные опасения оправдались: необузданного мага интересовала в первую очередь Ктори. Да он и мой голос не отличил от голоса брата!
— Побежали! Влево, — Ктори протянула мне руку, но это был всего лишь жест, потому что она не стала дожидаться меня и выпрыгнула первой. Я последовал за ней, осторожно приземлившись между осколков. И бросился за оборотнем, частенько оглядываясь и прислушиваясь.
Ктори рванула сквозь толпу, но не очень быстро: дожидалась меня. Я не смог не улыбнуться в душе: она понимала, что ей сейчас грозит смерть, но все равно не выкладывалась на полную. Приятно, когда тебя не хотят оставлять один на один с опасностью.
Послышался грохот, характерный для выбитой «с мясом» дубовой двери. Спустя пару секунд в окне показался Амарзай, он глянул сначала вправо, потом налево и увидел нас. Тогда Ктори отделяло от моего отца лишь около тридцати или сорока аршинов.
Маг понял, что уже не догонит нас физически, и закричал в бессильной злобе. Но я знал отца слишком хорошо, чтобы расслабляться. Он не отпустит добычу так легко, не будь он де Лор.
— В толпу! — крикнул я, несколькими бешеными по нагрузке рывками догнал бегущую впереди Ктори и утянул ее за собой в гущу народа, спешившего по домам. Фонари уже довольно ярко осветили улицу, так что я не сомневался, что отец попробует…
Так оно и случилось: какой-то прохожий в зеленой куртке схватился за грудь в области сердца и рухнул навзничь. Не спутайся Ктори с толпой, Судьба (или Амарзай в ее лице) не перепутала бы ее с этим человеком.
Мысленно поблагодарив невольного спасителя и даже не подумав останавливаться, я подтолкнул Ктори направо, в щель между домами, оттуда мы добежали до следующей улицы и опять повернули, теперь уже налево, после темного переулочка зашагали обычным шагом и слились с потоком людей. И вовремя: мое тело, казалось, собиралось распасться на части от усталости.
— Мы опять беглецы, меныр нас раздери! — сплюнул я. — Ты забыла шапку, и не вздумай смотреть наверх или даже вперед. Луна на небе.
Твой батюшка был немного… взбешен, — пожаловалась Ктори, пригнув на всякий случай голову. Неконтролируемый волк сейчас лишь усугубил бы положение.
— Это все предрассудки, он тебя не знает. Попробуем вернуться через день или два, когда мама ему объяснит, что ты не желаешь никому зла. К тому же, он пойдет на работу с утра же. Даже сейчас, я уверен, вместо извинений перед семьей погибшего горожанина он пойдет в Гильдию.
— По крайней мере, ты — человек, а Нигиза убили, — вздохнула Ктори. — Мне никогда не нравился этот мерзкий очкастый вампир.
— Да уж. Хотя, знаешь, я бы выделил в его внешности не очки, а этот идол, который он постоянно вертит в руке. На цепи который, знаешь?
— Да, я видела эту жуткую штуку. Боязно, что это за амулет такой. Или же очкастый вампир — просто безумный.
— Да конечно, Нигиз безумен! — поддакнул я, внимательно высматривая патрульных магов в идущих навстречу людях. — Но все равно, Нигиз — скорее «вампир со странным идолом», чем «очкастый».
Ктори, немножко отошедшая после погони, смогла игриво улыбнуться:
— Онир сейчас стал бы на мою сторону.
— Это почему же?
— Когда он его описывал, то назвал именно очки, а не нелепую штуку на цепочке.
Я улыбнулся и развел руками:
— Это потому, что он не знал о том, что у него есть идол.
И тут голос, чем-то напоминающий Совесть, прошептал в голове: