— Ты не по… — Прохрипел я. Ценой каждого звука была страшная острая боль в губах и груди, и я не смог договорить до конца. Как же хотелось ему объяснить! Он не понимает… Она единственная, кто может знать, где мои друзья, и нельзя дать ей умереть. А теперь я обожженный, меня могут казнить за убийство или же изгнать из родного города, и даже не получается рассказать причину своего поведения… А прощения мне все-таки нет. Как же все плохо, у самого в мыслях не укладывается…
Кстати! А ведь я этого мага знаю! Знакомые очертания единственной брови и широкого носа… Старый добрый Дейнелан! Наши отцы иногда работали над совместными заданиями Гильдии. Иногда мы видели друг друга и болтали, но это, кажется, было так давно!
— Думаю, причины у тебя были, но я их не услышу, пока ты не выздоровеешь. Надеюсь, это произойдет быстро.
— Или умру, — мрачно и кратко добавил я.
— Не отрицаю, ты в переделке, которой врагу не пожелаешь. Я тебя понимаю…
— Нет, — как-то даже радостно ответил я. Он не может понять всего, что со мной стряслось за какую-то там обычную, похожую скорее на кошмар неделю.
— Понимаю, уж поверь. Возможно, мне будет хуже. Задел-то ты моего партнера, но и моей руке досталось. От когтя, похоже. Пятидесятипроцентная вероятность, что я заражен оборотнизмом. Тогда меня или сразу убьют, или же будут долго и болезненно лечить. Эх, не хочется мне десяток лет проводить в заключении! А представь, если твой вид заразный! Это когда оборотнизм может передаваться прикосновением, а через неделю зараженный умирает… несовершенные оборотни, и такие существуют. Ты ведь не знаешь ни своего ранга, ни особенностей вида?
— Ого, — только и смог сказать я. Сколько новых аспектов болезни…
— Похоже, ты действительно ничего не знаешь. Ничего, если ты не заразен, то еще успеешь… Иди куда хочешь. Я не буду останавливать. Только из-за уважения к твоему отцу и отчасти нашему старому знакомству.
— Боишься, нападу?
— Вряд ли ты можешь, но шанс есть, — улыбнулся маг. — Ты ведь уже вставал. Ты в одежде мага, иди отсюда. Все будет хорошо, тебя не тронут. Не возвращайся в Веору, иначе мы снова будем врагами.
— Меныр с тобой.
— Сочту это за «да». Иди подальше отсюда, а я пойду и скажу, что вы убежали…
— Иди давай. Прости за все… И спасибо.
Дейнелан, кряхтя, встал и направился в сторону Веоры, даже не кивнув.
Спустя несколько минут после того, как шаги мага затихли, я услышал звук еще одних человеческих шагов.
Сразу после этого! Скорее всего, этот незнакомец следил за нами и решил выйти лишь когда один из нас скрылся. Зачем ему это? Не похоже на мага! А это уже радует, мне не помешает помощь. Не стану говорить, что я оборотень.
Нюх и слух засекли его раньше, чем зрение, но потом он вышел и сам. Не маг. Это был мужчина лет сорока, со средней длины темными волосами до плеч, и плеч широких. Лицо как лицо, ничего примечательного — нос картошкой, тонкие губы, искривившиеся в глуповато в данной ситуации выглядящей усмешке, миндалевидные глаза и кустистые раздвинутые брови. Он был в обычной тунике, в которой ходят охотники, но оружия при нем не было, как и какого-нибудь пояса или даже шапки.
Шел этот человек не ровно, а как-то вприпрыжку, постоянно виляя между деревьями, хватаясь за них руками, иногда вообще обнимая. Я услышал слова какой-то песенки, которую он напевал, правда, разобрать их не получилось.
Может, он не охотник, а лесник, и поэтому его так интересуют деревья?
Я попробовал поднять руку и позвать его, но ничего из этого не получилось вообще: слишком пекло тело. Этого и не надо было делать: лесник шел точно в мою сторону.
— Спасем, спасем, — послышалось мне.
Слава богам, похоже, это друг.
Лесник дошел до меня, держась левой рукой за сосну, присел на корточки, повернул голову вбок и пытливо уставился на меня своим улыбающимся взглядом, аж стало немного не по себе. Но лицо у него было доброе, поэтому я понимал, что это лишь какой-то чудак, но не озлобленный на меня и не знающий, что я чудовище. Я постарался глазами выразить то, что не получалось ртом и руками и почувствовал, что глаза повлажнели.
— Яблоки? — Спросил лесник, чем меня, мягко говоря, обескуражил.
«Какие еще яблоки, спасай меня давай!» — Промычал я. Это невероятно обрадовало незнакомца, и тот принялся прыгать, так и не встав с корточек, хлопать себя по лицу и приговаривать, кривляя мой ответ:
— Буух, буух! И-у-а-а! Яблоки, у-у-у! Быстрей по лесу! Тпру, четырехугольный барон!
Он мне нравится все меньше. Тут уже на обычную детскую травму не спишешь, тут дело серьезное. Но кто психа выпускает гулять по лесу? А может, он меня не кривляет, а просто простудился? Горло немного распухло. Да нет, почему тогда остальные слова у него получились нормально?
— Рыбная древесина рубить, собирать! — Пуще прежнего радовался — теперь уже и лесником не назовешь. Напрыгавшись, он опять подобрался ко мне, на этот раз на спине, помогая ногами. Его бурые глаза с очень маленькими зрачками уставились прям в мои.
И правда, поверьте мне, жутко, когда посреди леса тебе, обездвиженному, в глаза смотрит псих, причем, вероятно, буйный.
И ведь не убежишь, и помощь не позовешь. Вдруг надсмотрщик рядом? Или он уже убит этим самым психом… Хотя что это за мысли у меня? Где хотя бы крупица логики? Что тут вообще делать кому-то, кроме лесников, охотников да лесорубов? Это просто сошедший с ума охотник.
— Не спрячешься, я пойду искать, — довольно связно сказал он. — Я пойду спрячешься, я спрячешься, яблоки! Кислый, бумажный, влажный.
Легче не стало.
— Бу-ву-ву! — Закричал охотник, страдающий столь неприятным недугом: отсутствием мозга, обнаружил палку, которую я воткнул в братскую могилу магов, вытащил ее и принялся рассматривать и обтирать длинными тонкими пальцами.
Вообще странный человек попался. Пальцы музыканта либо ювелира, но никак не человека, зарабатывающего на жизнь физическими усилиями. Кто же ты?
— Обо-обо. В лесу обо, — безумный принялся тыкать в меня палкой. Я даже сумел вслух айкнуть: было очень больно. А тот лишь радостно и невинно улыбался, как будто покупал себе конфеты.
— Ротни! — закончил он фразу и сразу поменялся в лице, как будто догадался, что я — это оборотень. Его лицо стало злым и как будто обиженным, а тычки стали втрое сильнее. Пару раз он попадал по щеке, чуть ли не в глаз.
Дело принимает серьезный оборот. Этот гад меня убить захотел? Нужно привыкать, что никто не поможет… Может, маг услышит? Нужно его позвать!
— А-арг! — Относительно громко взвизгнул я, потому что псих меня сильно ударил палкой по животу. Я рефлекторно поднял руку для защиты, но она так сильно болела, что не поспевала за ударами. А они наносились один за другим, а враг лишь менял мимику с глуповато-счастливой до злобной, кривлялся после моих стонов и, похоже, метил в глаза.
Ктори, где же ты? Мне так не хватает твоих сил! Ведь ты мне жизнью обязана!
— Гру-руа-а!
Знакомая бессмысленная интонация. И я, и безумец оглянулись в поисках источника этого звука. О, нет! Как же мне не везет! Здесь еще один такой. Почему их двое? Кто же они?
Сюда приближался танцующим шагом, сильно размахивая руками, еще один человек, вероятно, услышавший крики. Лет тридцати пяти, выше меня, с зорким, пытливым взглядом и широкими плечами. Довольно высокий, крепкий, с короткими каштаново-пепельными волосами. Одежда лесническая, серо-коричневая с капюшоном. Кроме взгляда, ничего его сильно не отличало от первого психа, поэтому буду называть лесником его, а того — охотником, из-за одежды.
Обрадовавшись собрату, первый как-то совсем уж безумно «бэээхкнул» и, похлопав меня ладонью по голове на прощание, повернулся к прибывшему всем корпусом. Тот махнул рукой, изображая приветствие. В ответ охотник как-то механически, безэмоционально хохотнул и ткнул меня довольно острым, надо сказать, концом палки в висок.
— Вонг, вонг! — Пропел охотник и сильно ткнул этой же палкой в свой же висок.
Так тебе и надо, сволочь!
Но никакой реакции, даже немножко напоминающую боль. Палка оставила на виске первого безумца вмятину. Просто: без крови, без раны. Словно это глина.