Впустив нас, портал сразу закрылся.
Портал словно убирает то место, через которое вам нужно перейти, чтобы добраться до пункта назначения. Представьте, что вам надо попасть из одного города в другой, но между ними находятся скалы. Портал как-то огибает или проходит через них, сближая две точки — отправления и назначения — и вы можете очутиться в другой точке мира, просто шагнув туда. Посему никаких вспышек огня и световых эффектов нет, это не алхимическая реакция. Скорей нечто вроде ремня, взволновавшегося складками.
Через соприкосновение двух складок пространства мы сейчас и прошли. Вместо сотен тысяч шагов сделали один…
Но попали не в Дерагол. Это был какой-то участок леса. Старые деревья окружали нас почти ровным рядом, словно их посадили специально. Они мне неизвестны, я могу отличать лишь несколько видов растений, около десятка — обычный горожанин, в общем. Деревья с очень толстыми стволами и крючковатыми ветками, напоминавшими руки. Может быть, дубы какого-то неизвестного мне вида. Многочисленные в моей родной части Тарии лесные кусты тоже присутствовали, из чего я сделал вывод, что мы все-таки еще недалеко от Веоры.
Ни одной из лун видно не было, однако, к счастью, удивительно много звёзд яркими искорками светило в небе, так что вполне можно было разобрать, что происходит вокруг.
Вроде бы я видел Эйрлен в Веоре?..
Всего бывает три луны. Первая и самая красивая, Эйрлен, проходит по небу чаще всех, каждый месяц, и именно поэтому большинство ночей освещается голубоватым светом. Синие и белые узоры на ней, говорят ученые, это вода и лед. Ни у кого не хватает других идей, чтобы с ними спорить, и поэтому даже в самых ненаучных книгах эта теория воспринимается как единственно верная. Как докажешь правду, если тебя от нее отделяет непомерное количество верст? Остальные же луны люди видят гораздо реже.
Стяк, Онир и Далон сидели с вытянутыми лицами. Все мы, конечно, удивились этому перемещению. Это не столица. Я ожидал увидеть воспетые в легендах башни, бойницы Дерагола, разноуровневые громадные постройки, крепкие стены и знаменитый порт. Так хотелось проехаться на каком-нибудь гигантском корабле! Всегда тянуло поплавать, но меня отговаривали. По реке Ваок, которая протекает через Веору, путешествовать можно, но все-таки морю в размерах она сильно проигрывает. Конечно, это самая крупная река в стране, но самой медленной лодчонке потребуется максимум два часа, чтобы очутиться на противоположном берегу.
Нас окружили люди, около дюжины. В чем-то вроде плащей или мантий с капюшонами, угрожающе темные и угнетающе молчаливые. Они не делали ничего, только смотрели на нас, стоя в паре десятков шагов. И в этом вроде бы и обычном действии (точнее, бездействии) что-то было странное, пугающее. Непонятно, что у них на уме и что они с нами собираются сделать. А может, это посыльные из Дерагола, которые хотят уже нас вести в город? Нет, если и нужно в столицу, то почему бы нам не переместиться непосредственно туда? Или это такой ритуал посвящения?
Тогда я еще не знал, что в Дерагол, в котором находится крупнейшая (и главная) Гильдия магов, нельзя просто так попасть с помощью портала, и что у старших учеников, которые встречают новеньких, на самом деле существует такой обряд, основанный на неожиданности. Если новичок до этого спрашивал у старших насчет возможности попасть в сердце Дерагола при помощи портала, они только загадочно улыбались и уклонялись от ответа.
— Эй, кто вы? Где мы находимся? Это не Дерагол, как я понимаю? — спросил мой брат Онир. Видно было, что он напуган и удивлен, но нашел в себе силу и храбрость начать разговор.
Если так подумать, кому мы нужны, кроме как не Гильдии?
— Мы — отшельники, живем здесь, в лесу. Мы не скажем вам, где находится ближайший населенный пункт, но он находится далеко, — из людей, окруживших нас, отделился старик, это можно было понять по бороде до пояса и старческому голосу. Да и походка у него была уже не та.
Враги? Если так… Значит, капюшоны им нужны для того, чтобы мы не смотрели в их глаза. Хитро, но трусовато.
— Далеко находится? Врать некрасиво! В наше время заселено очень много земель!
Конечно, пусть сейчас города и встречаются чаще, чем три тысячи лет назад, но Онир сам понимал, что сделал неверное утверждение. Около семидесяти процентов нашей страны было еще заполнено не мирными, тихими поселениями и твердыми малоэмоциональными городами, а залито неизведанными озерами с таинственными, почти морскими глубинами, пропитано мутными вязкими болотами, заросшими непроходимыми хитросплетениями крючковатых деревьев, прорвано исполинскими горами и скалами, которые сами почти вправе называть себя странами со своим климатом, обитателями и законами. Ну а с этих зубов земли срывались вниз многочисленные водные потоки, образуя и вышеупомянутые озера, и речки различнейших размеров, затапливая всепоглощающие смешанные леса и попавшиеся на пути низины. Высохшие водоемы и после смерти оставляют упоминание о своем существовании: по местам иссохшихся рек и усопших озер тянутся песчаные отложения, ласкающие мягким прикосновением забредших туда людей.
— Вам все равно знание о местонахождении не понадобится. Знаете, для чего сюда перенеслись? Чтобы умереть.
Он это сказал, мне показалось, таким тоном, как будто перед праздником объявил о надобности облачиться в парадные мантии.
— На кой меныр?! — вскипел Онир. Я заметил дрожь в его голосе, что, конечно, естественно при нынешней ситуации. Он начинал верить в серьезность происходящего, как и все мы.
Похоже, переделка еще та. Сначала вампиры, потом эта темная компания. Какой-то заговор, честное слово! Но если это не шутка и нас хотят убить на самом деле… Я покрепче сжал кинжал, который так и не выпустил из руки.
— Ваша смерть нам очень пригодится, — заверил его старик таким тоном, словно это действительно нас должно было успокоить.
— Вы не умрете зря, — пробасил высокий субъект, хрустящий пальцами прямо рядом с бедным Стяком.
— А без смертей никак? — Попытался урезонить окруживших нас недругов Далон. — Мы ведь просто дети!
— Любой организм подойдет, — сказал худенький невысокий отшельник рядом со Стариком, как я его мысленно стал называть.
Что бы значили эти слова? Любой организм может умереть? Это и так ясно!
— Вообще-то, мой отец даст за меня большой выкуп, — процедил Онир. — Знаете кто он? Папаша…
— Не утруждайся. Деньги нам не нужны, нам нужна справедливость. А порой дорога к справедливости лежит через леса шиповника, — отмахнулся Старик.
— Ну, вообще пара тыщ вирнов нам не помешала бы, — в разговор влез какой-то невысокий капюшонник с настолько прохиндейским голосом, так что я его мысленно нарек Вором, даже не успев как следует взвесить это решение.
— Заткнись. Нам не нужны деньги! — Рявкнул Старик. — Если что-то нужно, мы достанем это силой. Даже если это вирны.
— Я уже месяц хожу в этой драной жилетке, а вы даже запрещаете снимать одежду с жертв! Как же, по вашему…
У них уже были жертвы до нас? Впрочем, должны же.
— Ничего, переживешь, — Старик был определенно авторитетнее Вора, который поник и сделал полшага назад. Или же был достаточно умен, чтобы не спорить.
— Зачем вообще нас убивать, я не понимаю! Мы вам ничего не сделали! Не считается ли это Убийством чести? — Воззвал Онир.
Для истинного дворянина Убийство чести — самая страшная судьба, и, разумеется, мы тогда еще считали, что все следят за репутацией с такой же чрезмерной тщательностью.
— Вы послужите благородной мести и не умрете зря, я уже сказал вам это. Вы не были выбраны, просто так уж вышло, иногда не везет, — ответил еще один невысокий силуэт справа от Старика властным, сильным голосом.
Нас наверняка так просто не отпустят. Мы в большой беде. Непонятно даже кто, и тут — на те! Хотят убить! А мы и правда не заслуживаем, уж поверьте! Даже после того, как Далон в школе забил веточкой замочную скважину школы и мы в тот день так в нее и не попали. Даже после того, как подсыпали Стяку соль в кружку. Даже после того, как поменяли знаки с названиями улиц на перекрестке Виноградной и Высоких Стен. Вот, скажем, после того, как мы скидывали с третьего этажа моего дома кошку на головы смердов…