Капитан Дилар Д`атэль — два. Он редко рядом, и сейчас, вероятно, его бригантина «Каштановый ус» скользит по воде в тысячах и тысячах верст по морю Ангуин — самому большому морю Тарии. Такому бесстрашному человеку впору покорять и Серый океан, но оттуда было бы слишком далеко добираться до Веоры, где жила единственная слабость огрубевшего от корабельной жизни рубаки: матушка. Свою любимую старушку никак по-другому не называет, лишь «матушкой». Пусть он неблизко, я знаю, что холодными ночами Капитан лежит в своем гамаке, вдыхает соленый воздух и вспоминает обо мне (в перерывах между вспоминанием о матери). Раз в месяц или чуть реже ко мне прибегает ецивит Капитана с письмом. Этих земноводных Дилар разводит прямо на корабле, но и они не вечны, он может себе позволить отправить мне максимум лишь писем пять за полгода. Надолго редко исчезает, но вот последний ецивит ко мне прибегал уже два месяца назад, то есть они у шкипера заканчиваются. Эти похожие на крыс зверьки (да они и есть крысы, наверно) могут доставлять письма в обоих направлениях, обладая отличной памятью, но у них напрочь отсутствует абстрактное мышление, и это мешает им находить движущиеся объекты. Много бедолаг гибнет во время штормов, так как они не умеют плавать, но все равно ецивиты — одни из лучших гонцов в Тарии.
Кхм, чуточку отвлекся. Капитан, Капитан… Он и не такое видал и точно бы мне помог, будь здесь. Его тоже можно считать моим другом, я не сомневаюсь в этом.
Кто еще остался? Гила? Да, он третий. Мы с ним давно не дружим, с этим блондинистым шалопаем. Он еще в Веоре, но видимся редко. Как и Франьен и Стяк, он мой друг детства, но мы первыми с ним разошлись, ступив каждый на свою стезю. Новые увлечения, новые знакомые, новые друзья — и новый круг общения. Так и не выбился в аристократы и рисует сейчас на заказ картины в богатые дома. Иногда, очень редко, присылает мне письмецо через курьера-человека и какую-нибудь свою зарисовку моего лица по памяти. Каждый год я на рисунках все меньше похож на себя… Человек он хороший и тоже бы мне помог, но назвать его другом уже, наверно, нельзя. Старый друг или старый знакомый, вот так.
И Велуд. Просто товарищ или же друг? Он сейчас рядом, это важно. Он помогает, рискуя жизнью. Но что для него дружба? Если все закончится благополучно, обязательно у него спрошу, но вряд ли он ответит на такой детский вопрос. Тем не менее, мне кажется, это важно. Пусть он попросту ищет приключений и думает, что вместе с Разнокровным-преступником он их вдоволь нахватается, но все равно он дает поддержку и он всегда на моей стороне, а не это ли дружба? Пусть и какая-то извращенная, но за нее стоит бороться. Причем так я подольше буду человеком, а не тем, кем требует стать закипающая от волнения кровь. Скоро вообще превратиться могу, слишком уж сердце стучит.
«Ты забыл последнего друга, кроме пропавших двух и брата», — внезапно зазвучала в голове Совесть. — «Ты ее повстречал тогда, когда потерял эквивалентных друзей».
«Что значит „эквивалентных“?! Ктори мне не друг и не сможет им стать, она злая! Она убийца! Она чудовище!» — Закричало мое сознание. Внешне это тоже отразилось на лице, но ни вампир, ни Франьен, поглощенные незаметным продвижением по поселку и поиском Велуда, не заметили этого.
«Как это „что значит?“ Ты и сам понимаешь! Обрел одних, а других потерял. Она одна стоит троих! Скорее всего, ты ее уже нашел, вот и оставайся с ней. Убьет Велуда — не беда, значит, он тоже заменим. А вот она, давшая тебе Вторую жизнь, давшая меня — она неповторима! На протяжении твоей жизни, которую ты проведешь в бегах, это был бы идеальным спутник, учитель, другом, жена… Перечислять можно долго!»
«Ты мне обычно говорил дельные советы, но можно ли считать объективным мнение того, кто обязан Ктори своим появлением? Да и ты вообще — воплощение зла в моих мыслях, мне лучше поступить наоборот», — мысленно поморщившись от презрения к своей «второй половинке», ответил я.
«Ты меня раскусил, но я скажу напоследок: все тебя предадут. Велуд небогатый, а за вирны с тебя и с Ктори он может купить себе море приключений, даже таких, которые ты не способен ему дать. Онир тебя постоянно унижал и издевался, кому нужен такой брат? Он тебя уже не примет в семью. Стяк не дружит с тобой по-настоящему, он лишь ждет, пока ты уйдешь из его жизни, чтобы он занял твое место и не был в тени. Далону важней приказ градоначальника Менерона, чем помощь тебе. Он добросовестный гражданин Веоры. А Ктори тебя не предаст, у нее есть гордость, очаровательное раздвоение характера, прекрасная внешность и оборотнизм. Зачем ей тебя сдавать кому-нибудь? Ей же одной будет скучно! Деньги оборотню не нужны. Он одевается и питается за счет других, и это вполне нормально. Ты же носишь куртки из коровьей кожи, ты же ешь свинину!»
«Заткнись! ЗАТКНИСЬ!» — Наконец не выдержал я, боясь, что уже начал верить Совести. Если бы Франьен и Габерон посмотрели бы на мое лицо, не сомневаюсь, они бы перепугались того выражения отчаянного страха и ярости.
Плутая тихими безлюдными задворками, мы наконец добрались до хижины. Весть об убийстве глашатая распространилась настолько быстро, что сейчас можно было почти без страха быть увиденными пройтись по самым широким улочкам (толщиной чуть больше двух средних телег, запряженных ездовыми жуками). Вампир для профилактики пару раз тряхнул и меня, и уже сильно измученного Франьена и нетерпеливо спросил своим разбойничьим вкрадчивым голосом:
— Где же твоя напарница?
Это он и правда сделал для профилактики: даже самый глупый интанит, даже самый задумчивый сердеонец заметил бы выломанную дверь! Щедро, «с мясом» выломанную, а с наружной стороны еще и страшно изувеченную, как будто в нее ломился сам Зловещий Горст, бог бренности. Кто-то в хижине громко и усердно кричал голосом Велуда.
Габерон зачем-то посмотрел на меня, как будто сверяя мое действительное выражение лица с тем, которое он представил. Будто я мог хитрить! Сейчас никаких идей, кроме спасения Велуда, у меня в мыслях не болталось. Небольшая частичка этого плана, этого шедевра стратегического искусства, заключалась в том, что спасенный Велуд при помощи магии расправится с вампиром, и мы все перезнакомимся и будем счастливы и свободны.
«Поздравляю, мы успели! Если лесник орет, значит, еще жив. Главное чтоб это была не предсмертная агония», — сказала Совесть.
Вампир провел львиную долю времени в рассуждении, кому входить первым — ему или пленникам. В конце концов решил в случае чего пропихнуть в домик нас, все равно не сбежим. Так и сделал: грубо вывихнув руки, затолкнул в дверной проем и сам шагнул туда следом.
Глава VIII. Как ведет себя зверь в клетке
Я лихорадочным, быстрым и невнимательным взглядом осмотрел домик. Обстановка почти не отличалась от той, которая была пару часов назад, за исключением исчезнувших дверей и появившейся кучи щепы. В первой комнате — никого, а в другой (меня пробрало дрожью) была видна девичья фигурка, стоящая над скорчившимся телом крупного мужчины. Что она с ним сделала?
Крови не было, уже хорошо. Но убить можно и без кровопролитья. Ктори, виду которой я даже не обрадовался, держала лесника за палец правой руки как за рычаг, таким хватом, которым легко двигать пальцем в неестественном направлении. Два рычага, начиная с самого маленького, были уже включены.
— Ломай какой хочешь, но только не указательный! Чем я буду в людей тыкать? — Орал сквозь хрип Велуд. Он не обращал внимания на то, что мы вошли, а вот Ктори не могла не заметить. Да, она повернула голову на мгновение и осмотрела вошедших. Ее зрачки были сужены, как у кошки, а скромную девичью улыбку, которую я видел когда-то, заменил широкий кровожадный оскал.
— Ктори, радость души моей, — развел руки в ложном объятии вампир.
Она хрустнула третьим пальцем Велуда и тут же выпустила. Бедняга кашлял и стонал, сквозь эти звуки не забывая ругать оборотня. Нас, похоже, сквозь завесу боли разглядеть сумел, потому что лицо лесника чуть прояснело, а на губах появилась улыбка облегчения.
Весь Кторин вид выражал вопрос «Че ты тут забыл, а?» Она посмотрела на вампира взглядом, таким непохожим на свой былой, издала тихий смешок и парой грациозных и очень быстрых движений добралась до нас. Что бы ни говорила Совесть про общность вида, у нас с этой бесщадной фурией разные пути. Она и правда получает удовольствие от мучений, ведя себя как монстр. Она страшная, особенно сейчас. Какой сильный контраст со старой Ктори! Похоже, великолепная актриса.