Несмотря ни на вой воздуха, пробирающегося сюда через узкую щелочку, ни на воцарившиеся сырость и холод (ливень был по-настоящему осенним, таким, который пробирает насквозь и оставляет тебя лежать в постели с высокой температурой не меньше недели), здесь было хорошо. Гостиница была сколочена со знанием дела, и поэтому сквознячок мог достать лишь возле окна, в остальном же доминировали уют и покой. Уют — это очень важно во время проливного дождя, можно сказать, что он поддерживает в людях веру на благополучное завершение непогоды.
Поговорили мы и про другое, вновь порывшись в старых новостях. Вспомнили Велуда, Текеса, вампиров, Эйру, предателя-травника и, конечно, Ракотлуш. Проскользнуло предположение, что там исчезают представители порядка именно в отместку за наши действия. А может, это просто совпадение или преувеличение и Нигиз никак к этому происшествию не относится. Это не обязательно вампиры, хотя как раз их стиль — воровать из населенного пункта человека. А почему стража? Разве что месть, так я подумал.
Когда нам надоело слушать изнуряющий терпение стрекот капель, единогласно было принято решение спуститься на первый этаж, к Винчу и Карио. Первый там свежевал зайца прямо перед вторым, который поедал нечто, очень напоминающее рыбный студень. Обоняние сообщило, из южнотарийского широкохвостого окуня.
Карио успел сменить халат с бежевого на канареечный, его друг был одет в то, что и вчера, а именно в неброскую темную куртку.
— Закончили болтать, голубчики? — улыбнулся сердеонец, приветственно махнув тарелкой и чудом не выкинув из нее содержимое.
Винч ограничился броском взгляда.
— Закончили-закончили, — ответил я. С таким, как Карио, спорить — себе дороже.
— Хорош дождичек? Знаешь, дорогая моя, как хорошо, что ты успела сходить за продуктами утром. Сейчас не то что идти холодно и неприятно — все торговцы дома сидят.
— В больших торговых домах — нет, — хитро вставил я.
— Там же все так дорого! Как думаешь, почему бедный сирота смог приобрести себе древний лесной домик? Потому что он не покупал очень дорогой картошки! — замахал своей ухой Карио.
— Тем не менее, ты очень терпелив к двум голодным ртам, которых приютил, — заметила Ктори.
Сердеонец добродушно усмехнулся.
— Это правда. Но оплату, помимо работы на меня, я сполна получу тогда, когда она понадобится. Это может быть завтра, а может, и никогда.
Они с Винчем переглянулись, и при этом взгляды у них были без проблесков положительных эмоций.
— Скажи-ка, что именно ты хочешь у меня попросить? — Решил узнать я.
— Разве это тебе так хочется?
— Да, я хотел бы знать, на что подписываюсь.
— Это может тебе не очень понравиться, боюсь этого, — честно признался сердеонец. — Но вероятность не абсолютная. Ты можешь с радостью согласиться…
— Говори уже! — Рявкнул я, подуськиваемый Совестью.
— Не ори на меня. Хорошо, раз настаива…
Его перебил стук в дверь. Робкий, но такой неожиданный, что одного его, тихого, нерезкого, хватило, чтобы заткнуть взрослого мужчину. Карио замахал нам с Ктори руками, чтобы мы побежали прятаться.
Винч прекратил вытаскивать из зайца кишки.
— Это посетитель! — с некоторой растерянностью предположил он. — Кто там?
— Меня зовут Стяк! — услышали мы хриплый голос. — Редви здесь живет?
Карио тихим, грубым, по-военному командным голосом позвал меня:
— Э-э-э-эй! Что творится? Секрет раскрыт?!
— Пусть войдет! — поспешил с ответом я.
Нехотя тарелка со студнем была поставлена на стол рядом со злополучным зверьком, дверь открыта, а гость, весь пропитавшийся сырым холодом и теперь источающий его, впущен.
Не складывая свой кожаный зонт, Стяк поставил его на пол в раскрытом виде для хоть какой-то просушки и ввалился внутрь. Он был почему-то очень уставшим и не мог нормально дышать, воздух вырывался у него изо рта с сиплым аккомпанементом. Увидев стул, Стяк упал на него, опасливо и недоверчиво поглядывая на всех, кроме меня, кто находился сейчас на первом этаже. Несмотря на зонтик, пришедший был весь мокрый, тем более что додумался надеть дешевую куртку.
Где-то вдалеке что-то грохнуло так, как будто водопад Фрасильбель, состоящий из сухого гороха, весь за раз хлынул на титанических размеров барабан. Скоро здесь будет представление с молниями.
— Твой друг? — Спросил Карио. — Эй ты, дверь закрой! Холодно же!
Я закрыл дверь и обернулся на друга. Он немного отдышался и говорилось ему чуть легче:
— Прошу простить. Мое имя — Стяк Суровый. Редви, я прибежал сразу (глыть)… к тебе, как только вернулся из клуба любителей пращи! Мне пришло… письмо, и оно касается тебя.
— Неужто? — Насторожился я.
Через Стяка мне еще не приходили письма никогда.
«Пришло-то ему», — напомнила Совесть.
— Важный разговор? — Осведомился Карио у Стяка. Тот с жаром кивнул, и сердеонец пожал плечами. — Дурацкий этикет, но я не могу ему не следовать. Пойдем, дружище Винч, оставим их наедине.
И он, одну руку положив на плечи охотнику, а другой прихватив свой недоеденный суп, направился наверх, на свой этаж. Ктори же, словно и не слышала ни про какие правила приличия, осталась стоять сзади Стяка.
— Показывай! Принес же? — Я кинулся к Стяку, схватил его за руку и подтащил к ближайшему столу.
— Да, не торопи… Я долго сюда бежал, вот гадость… болит всё. Вот письмо. Нет обратного адреса, нет печати, лишь послание. Положили в мой ящик…
Его рука с письмом, уже готовая положить его в открытом виде на стол, замерла и конвульсивно дернулась в сторону зайца:
— Он-н мертвый?
— Ты что, не видишь? Он спит! — ухмыльнулась Ктори, наблюдая, как мой друг смотрит беспомощно на тушку и не может понять, сарказм это был или правда.
Стяк вздохнул и решился положить письмо на заляпанный кровью стол, впрочем, до этого положив свое тело на придвинутый стул и поднеся свечу поближе к бумажке.
Почерк автора был по-аристократически красив, размашист и опрятен. Я начал читать вслух:
«Доброе утро, Стяк Суровый. Узнать Ваш адрес было нетрудно, и я поспешил написать это скромное послание. Точнее, приглашение. Приглашаю Вас одних, без магов, друзей Вашего отца, без стражи, подчиненных отца Вашего друга Далона, и без никого другого в гостиницу Бродячий Одран, что в лесу на северо-восток от Веоры. Одни. На закате. Вы — очень важный гость для меня и я обижусь, если Вы не окажете мне честь своим визитом. Для дополнительной мотивации напишу, что у меня находится тридцать два охранника поселка Ракотлуш, в том числе и Ваш друг Франьен. На закате сего дня я начну их убивать, а всему виной Ваш друг Редви, который лишил жизни нескольких подчиненных, то есть сыновей, Вашего покорного слуги и этим подал ему идею. Благодарите его. Искренне Ваш, Нигиз».
— И как тебе? — Стяк проследил за моими глазами и точно понял, когда я закончил читать.
— Он ошибся, ведь Франьен — только твой друг, поэтому я и пришел, — сказал Стяк.
Бежать спасать друга? А вдруг он предатель? Тогда спасать его не хочется! Но уповать на других нельзя, а боги в таких случаях редко помогают. Разве что если принести им в жертву человеческую жизнь. А вообще… Просто… банально страшно. В единственный свободный день, еще и по испорченной погоде, бежать за стену и надеяться на лучшее, на то, что Франьен — не предатель? Хотя, это ведь мой друг в любом случае, и с ним еще три десятка пленных! Где моя человечность? Сомневаться глупо! И спасти человека от Разнокровного сможет лишь Разнокровный. Или маг…
Интересно еще, зачем ему Стяк? Не я, не Ктори, а именно этот неприметный коротышка с носом роморца? Из него и вампир выйдет чахлый, скорей всего. Или это тонкий расчет заманить в свое логово меня и Ктори? Ну, тогда слишком тонкий, вплоть до нереальности.