— А чего Стёпка такой угрюмый?
— Будешь угрюмым. Немцы на его глазах мать расстреляли, подозревая, что она прятала партизан… И в него стреляли, только промахнулись.
— Ух ты! — искренне посочувствовал Юра.
— У него шибко большая ненависть к немцам… Как и у меня.
К концу дня на их плечах висели пять автоматов, один ручной пулемёт Дегтярёва, две винтовки, в корзинах лежали несколько гранат РГД и боеприпасы. Юра у немецкого трупа из кобуры достал пистолет.
— Стёпа, смотри какой красивый.
Тот взял пистолет, покрутил в руке, прицелился куда-то вдаль, затем вернул его Юре.
— Из него хорошо, в крайнем случае, застрелить самого себя.
— Зачем же себя убивать? — удивился Юра.
— Зачем? — взгляд его застыл, будто о чём-то вспомнил. — Попасть в руки к фашистам куда страшнее, чем умереть. — На его лице появилась гримаса отвращения.
Когда они вернулись в отряд с трофеями, Василь Ефимович всех похвалил и сказал:
— Отнесите всё Сашку Бойко, пусть проверит и приведёт оружие в порядок, — а Юру одобрительно хлопнул по плечу. — Молодец, первое серьёзное задание ты выполнил.
Юра зардел от похвалы.
— После Бойко все трое ступайте к Ольге Васильевне. У хозяйки к вам есть поручение, — приказал Бортич.
Юные партизаны гордые пошли выполнять новый приказ. Они как-то быстро сошлись, и трудности, которыми была полна лесная жизнь, переносились легче.
Был тёплый осенний вечер, напоенный ароматом лесной хвои и нежеланием знать, что скоро придёт колючая холодная зима.
Юра был рад на кухне повидать Андрея. А тот потихоньку шепнул товарищу:
— Юр, спроси у командира, надолго я здесь.
— Ладно, — пообещал он, — спрошу.
В землянку с охапкой дров вошла Даша, бесшумно положив поленья, стала подбрасывать их в печь. Яркие языки огня весело заиграли на серьёзном лице девушки. Юра, показывая глазами, тихонько спросил у Андрея.
— Кто это?
— Дочка Ольги Васильевны, Даша, — так же тихо ответил Андрей.
— А что, она дрова сама рубит?
— Иногда она, иногда я, иногда сама хозяйка, — по-мальчишески хмыкнул. — Она добрая, но сердитая.
А недалеко от входа на кухню, дожидаясь Ольгу Васильевну, скучали Егор и Степан.
— Куда же она пропала? — озабоченно пробормотал Степан, глядя на ручные часы.
Егор заметил это и ошарашенно, с удивлением посмотрел на товарища.
— Стёпа! Откуда у тебя часы? — его стало разжигать любопытство.
Степан сделал вид, что ничего особенного не произошло.
— Откуда, откуда… От верблюда, — вяло попытался отшутиться он.
— А ну покажи.
Степан неохотно засучил рукав, показывая часы. Егор впился глазами в циферблат.
— Ух ты, какие. Это ты у фашиста снял, когда мы оружие собирали? — сразу догадался Егор.
— Да ладно тебе, — удрученно глядя перед собой, поёжился Степан.
— Это же мародёрство! Бортич узнает — по головке не погладит.
— Я знаю, — он виновато опустил голову. — А ты не говори ему, ладно?
— Как же ты мог? И молчал… Бесшабашный ты человек, — от этой мысли ему стало тоскливо.
— Егор! — умоляюще затараторил Степан. — Он лежит, гад, мордой в траву, а руками размахнулся, будто хочет заграбастать всю землю… Такая злость накатила… А на руке — часы. Они так на солнышке сверкали! Ну я и подумал: «Зачем они ему? Его фашистское время закончилось…». Ну… я… и… — Стёпа запнулся.
Но тут подошла Ольга Васильевна.
— Чего ждёте, ребятки? — по-доброму улыбаясь, спросила она.
Из землянки вышли Юра и Андрей.
— Нам Василь Ефимович сказал, что у вас какое-то поручение к нам, — выступил вперёд Егор.
— А-а… да-да. Поручение простое, — сказала хозяйка. — Скоро зима. Она будет суровая и, может быть, голодная, — улыбка её пропала с лица, — поэтому надо сделать запасы. Пока ещё можно. Я попрошу вас, ребятки, набрать побольше грибов, а мы с Дашей их засушим. И, конечно, наберите ягод: брусники, черники, голубики… Сейчас ягод в лесу полно. А зимой всё это ой как пригодится.
Грибов и ягод действительно было много, и ребята несколько дней приносили полные корзины. Андрей тоже с удовольствием включился в этот процесс. Уж больно не хотелось ему находиться на кухне.
Юра старался первым появиться с грибами на кухне в тайной надежде увидеть Дашу. Иногда ему это удавалось, и он смущённо передавал ей корзину. А Даша — ничего ей не оставалось — порозовев, улыбалась, опускала длинные ресницы и, аккуратно разбирая грибы, удивлялась, как много грибов и какие они хорошие. Отчего сердце у Юры начинало сильно стучать.