Мимо уха Лева свистит обездвиживающий дротик и вонзается в бревно в нескольких дюймах от ноги Кели.
— Ложись! — выкрикивает Лев и толкает Кели, загораживая мальчика рукой. Остальные ребята слушаются его команды и падают на землю; и в это время через лагерь проносится шквал транк-дротиков. Лев лихорадочно оглядывается, ища глазами Уила, но того нигде не видно.
Теперь всё зависит от него, Лева.
Он всего лишь на пару лет старше этих детишек, но они смотрят на него как на своего вождя и ждут от него помощи. Лев включается в защитный режим — так же, как однажды сделал это для СайФая.
Он оглядывает окружающий лес, а в мозгу его вихрем кружатся мысли: «Они нашли меня. Они хотят забрать меня в заготовительный лагерь. Меня всё-таки принесут в жертву...» И хотя он перепуган, гнев побеждает страх. Ведь это же как-никак убежище! Люди Удачи находятся под охраной закона! Да, они-то находятся, но как насчёт «мапи»? Может, кто-то из жителей резервации донёс на него до того, как Совет рассмотрел его прошение?
Кели нетерпеливо шевелится у него под рукой.
— Почему мы не стреляем в ответ?
Но Лев не знает, куда делась транк-винтовка Пивани. А если бы и знал, то толку мало — он же не видит, в кого стрелять!
— Оставайтесь здесь, — приказывает он Кели и прочим. — Не двигайтесь, пока я не разрешу.
И, словно заправский пехотинец, Лев ползёт по-пластунски через поляну. Один из детей получил дротик с транквилизатором в ногу и лежит без сознания. Другому дротик вонзился в спину. С остальными всё в порядке. Куда, к чёрту, запропастился Уил?!
Прижавшись ухом к земле, Лев слышит топот ног. На поляну выскакивают трое мужчин в грязной камуфляжной форме, явно надёрганной из разных комплектов, словно троица ограбила армейский секонд-хэнд. Впрочем, их и мужчинами-то назвать ещё нельзя: на вид им лет по девятнадцать-двадцать. И это не Люди Удачи. Они — с той стороны стены.
Один из детишек Лева — самая младшая девочка в группе — поднимается, чтобы пуститься наутёк.
— Паква, не смей! — кричит Лев.
Поздно. Вожак шайки лёгким движением кисти вскидывает пистолет и всаживает транк-дротик в затылок девочки. Та падает как подкошенная.
— Нет, ты только посмотри! — восторгается вожак. Парень явно из молодых да ранний: одного уха нет, а с пистолетом он обращается так, будто с ним родился. «Прямо как Ван-Гог, — думает Лев. — Тот отхватил себе ухо во имя женщины, которую любил». Правда, с ухом этого парня наверняка случилась не такая романтичная история. Скорее всего он лишился его в драке. Второй тип — с постоянно прищуренными глазами, словно он то ли близорук, то ли настолько привык пронзать людей злым взглядом, что его глаза слиплись и не открываются. У третьего крупные зубы и клочковатая бородёнка, из-за чего он смахивает на козла.
— Какое славное гнёздышко притонщиков! — цедит Ван-Гог.
Лев, у которого от страха пересохло во рту, поднимается и встаёт лицом к лицу с противником, помещая себя между ними и лежащими на земле детьми.
— Да этот пацан сиена! — говорит Козёл.
Ван-Гогу весело.
— Очень интересно! Что приличный мальчик-сиена делает среди притонщиков? — Парень разговаривает так, будто он получил образование в лучшей школе-интернате для детей богатых родителей, вот только с виду он так же грязен и тощ, как и оба его приятеля.
— Я тут по обмену, — говорит Лев. — Надеюсь, вы знаете, что насилие над Людьми Удачи на территории из собственной резервации карается смертью? — Лев не знает, таков ли на самом деле закон, но если и нет, то его надо бы ввести. — Уходите сейчас же, и мы забудем, что здесь произошло.
— Заткни пасть! — рычит Жмурик и целится в Лева из транк-пистолета.
— Все эти притонные ублюдки слишком маленькие! — говорит Козёл.
— А это значит, что их органы на чёрном рынке стоят ещё дороже. — Ван-Гог наклоняется и ерошит волосы Кели. — Что скажешь, сочный антрекотик?
Кели отдёргивает голову и отбивает руку бандита. Прищуренный поднимает пистолет, но Ван-Гог не разрешает ему выстрелить.
— Хватит, мы и так слишком много боеприпасов потратили. Надо приберечь на случай, когда они нам понадобятся.
Лев судорожно глотает, пытаясь подавить свой страх. Если до этого у него ещё были сомнения в том, кто такие эти трое подонков, то теперь они улетучились. Это охотники за органами. Орган-пираты.
— Возьмите меня, — говорит Лев, не веря себе самому, что произносит эти слова. — Это я вам нужен. Я — десятина, а это значит, что на чёрном рынке я стою больше, чем любой другой беглец.