— Если ты ничего не хочешь купить, то тебе пора удалиться, — проговорила Кэссиди, смотря юноше через плечо.
Укия уже начал разворачиваться, как вспомнил слова Макса в больнице.
— На самом деле мне нужна ножовка.
Сэм сказала, что подождет в машине, и ушла.
Кэссиди Брыкающийся Олень выбила чек, отсчитала сдачу и положила ножовку в пластиковый пакет, чтобы Укии было удобней нести.
— Зачем она тебе?
Укия приподнял ногу в гипсе.
— Чтобы распилить вот это.
На лице Кэссиди отразилось раздражение и недоверие, но она словно хотела поверить его словам. Женщина не могла понять: неужели у нее на глазах возвращается древняя фамильная легенда или это какой-то умник-артист делает фокусы, чтобы нагреть семью на целую кучу денег? В конце концов недоверие победило.
— Всего доброго, — холодно произнесла она, надеясь больше никогда не увидеть его.
Чтобы попасть в комнату, Укия воспользовался пластиковым ключом. Он очень жалел, что там не оказалось Макса. Юноша растянулся на кровати, вспоминая сегодняшнее утро и раздумывая над ситуацией. Алисию до сих пор не нашли, его самого кто-то пытался убить, Брыкающиеся Олени считают его фигляром-мошенником. Да, необходимо поспать и отвлечься от неприятных мыслей. К счастью, он съел достаточно обильный завтрак, чтобы не страдать от голода и в полной мере насладиться отдыхом.
Проснулся Укия от телефонного звонка. На экране мобильника высветился номер Индиго.
— Привет. Я скучал по тебе.
Ему и вправду страшно не хватало любимой. Впервые они находились вдали друг от друга.
— Я тоже соскучилась, — промурлыкала Индиго. — Как ты себя чувствуешь?
Укия прислушался к ощущениям в теле.
— Немного побаливает. Завтра уже поеду в лес, после хорошего ужина и долгого сна.
На самом деле, понял вдруг Укия, уже бывало, что они подолгу не виделись. За последние два месяца работа в ФБР нередко требовала от Индиго поездок в разные точки штата. Но в этот раз он сам впервые уехал далеко от дома, без семьи и почти без друзей, если не считать Крэйнака и Макса.
— Хорошо. Есть новости об Алисии?
— Гм... я, честно говоря, спал. Целый день ничего не слышал. — Неожиданно его охватил страх. Что, если в Макса и Крэйнака стреляли тоже? Кто ему сообщит? — Слушай, можно я тебе перезвоню? Я слегка запаниковал из-за Макса, пока с ним не поговорю, не успокоюсь.
— Понимаю. Буду дома весь вечер.
— Спасибо.
— Знаю, что ты то же самое сделал бы и ради меня.
Они быстро попрощались, и он немедленно вызвонил Макса.
— Беннетт. — Детектив поднял трубку после первого же звонка.
— Это я. Просто начал волноваться, что давно тебя не слышал.
Макс рассмеялся.
— Аналогично. Тут со мной пушка, Крэйнак и половина полиции Уматиллы. А у тебя только сломанная рука, пара костылей, никакой пушки и полное одиночество в незнакомом городе.
— Удивительно, что ты вообще оставил меня одного.
— Сам не понимаю, о чем тогда думал.
— Об Алисии.
— Да, наверное. Как ты там?
— Нормально. В данный момент валяюсь на кровати в отеле. Имел очень интересную беседу с Сэм Киллингтон об увеличении количества несчастных случаев. Возросло число смертельных исходов. В том числе из-за пожаров.
— Можно подумать, она проводит расследование по поджогам ради страховки.
— Ну а пропадающие туристы — это еще одна графа.
— Черт! Один из помощников Брыкающегося Оленя — такой здоровый, белобрысый быкообразный тип — разработал теорию, что тебя подстрелил охотник. Это при том, что сейчас ни на кого не сезон охотиться.
— Да, особенно с такой мощной винтовкой.
— Да, знаю. Как ни глупо, мы надеялись, что это окажется правдой.
— У Сэм нет доказательств, что пожары связаны с туристами, одна голая статистика.
— Цифры не с неба падают. Я тебе уже говорил, что иногда можно заметить стадо слонов, только посмотрев на показания сейсмографа.
Укия попытался вспомнить, его абсолютная память не упускала ни малейшей детали.
— Нет, не говорил.
— Ну, значит, должен был сказать. Слушай, у нас тут темнеет. Мы с Крэйнаком будем в Пендлтоне через час или два. За ужином обменяемся соображениями. До встречи.
Укия положил трубку и связался с Индиго.
— Специальный агент Женг, — ответила она.
— У Макса все в порядке, но они ничего не нашли. Собираются обратно.
— Завтра ты первым делом отправишься в лес, — напомнила Индиго. — И ты найдешь ее.
Укия непроизвольно улыбнулся, поддаваясь уверенному спокойствию голоса любимой. Индиго отличалась совершенно феноменальным самообладанием, она не впадала в панику даже перед лицом смертельной опасности. Ее твердость служила Укии надежным убежищем в жизненных невзгодах, и он всегда обретал умиротворенность.
— Как Киттаннинг?
— Немного разболтался. Думаю, он скучает по тебе. Хеллена заговорила с ним о собаках мамы Джо, и он утихомирился. — Хеллена была главной женщиной среди Волков-Воинов. — Надеюсь, ты не против, что я рассказала ей про стрельбу.
— Нисколько не против. — С точки зрения генетики Волки-Воины составляли его семью, и им должно знать о покушении. Мысли постепенно перетекли к Брыкающимся Оленям. — Макс тебе не говорил? Кажется, мы нашли родственников моей матери.
— Он сказал, что твоя встреча с шерифом Брыкающимся Оленем закончилась не самым лучшим образом.
— Все еще хуже. — Укия вздохнул, жалея, что ее нет рядом, и рассказал о знакомстве с Кэссиди Брыкающийся Олень. — Может быть, они и правы. То есть, хочу сказать, я делаю слишком поспешные выводы. Пропал один мальчик, считается, что он бегает по лесу с волками. Я мальчик, который бегал с волками. Но вдруг Кэссиди права? Ее прадедушка умер и ко мне не имеет никакого отношения. Быть может, я привлекал слишком много внимания, когда жил в лесу, а Джесс Брыкающийся Олень цеплялся за надежду, что его дядя не погиб.
Минуту они помолчали, и Укия прислушивался к ее чудному дыханию.
— Тут какие-то неувязки, — проговорила Индиго. — Первое: реакция шерифа на мышей. Почему он обвинил тебя в шарлатанстве? Неужели для индейских мальчиков так естественно извергать мышей при ранениях брюшной полости?
Он не мог отрицать логичности ее сомнений.
— Но если мальчик Брыкающихся Оленей был одним из Стаи, тогда все нормально.
— Точно. Второе: реакция одного из индейцев на твое заявление о своей многовековой жизни. — Индиго повторила ответ. — Отлично. Я почти ему поверил. Кто-то проговорился.
— Как будто кто-то передал мне что-то, чего я не должен знать.
— Например, что мальчик-волк мог родиться двести или триста лет назад, — продолжила специальный агент Женг. — Тогда понятно, что дедушка по-прежнему не верит в смерть дяди, несмотря даже на фотографии. Кэссиди говорит об ужасающей смерти. Если тело было изуродовано, то встает вопрос об установлении личности. Или тело исчезло?
— А это бы произошло, если бы мальчик ожил.
— И наконец, дедушка ожидает дядю живым, несмотря на преклонный возраст, а ведь восемьдесят четыре года — это не бог весть что для среднего человека. Впрочем, не стоит забывать, что ищут-то они мальчика-волка из Уматиллы. Да и кто бы поверил, что он способен семьдесят два года бегать по лесам со стаей волков?
— По крайней мере не Кэссиди Брыкающийся Олень.
— Но Джесс Брыкающийся Олень, лично знавший мальчика, верит.
Тебя практически невозможно уничтожить, повторил в его голове голос Макса. Макс вот верит в него, несмотря ни на что.
— Не думаю, что ты делаешь поспешные выводы, Укия, но, по-моему, тебе может и не удастся заставить их признать родство. Понимаю, это разные вещи, но мамы и Макс любят тебя. И теперь они твои родные. У тебя есть они, Келли, Киттаннинг и я.
— Знаю. Я ведь не собирался переезжать к ним в Орегон. Просто хотел выяснить, какое у меня было детство.
— Укия, Брыкающиеся Олени любили тебя настолько, чтобы по прошествии семидесяти лет после исчезновения по-прежнему не оставлять поиски. Старик мог бы рассказать тебе побольше, но и так понятно, что тебя любили. Так что ребенком ты наверняка был счастлив.