— Когда я перестану верить мужчинам? Ладно, хорошо. Я все сделаю. — Сэм взяла ключи. — Как мне с тобой связаться?
— У малыша есть мой номер в телефонной книжке. — Макс залез в салон, вытащил телефон Укии, проверил зарядку и положил обратно в карман юноши. Детектив взъерошил черные волосы друга и захлопнул дверцу. — Поезжайте, пока полиция не начнет его искать.
Сэм отвезла его в маленький домик, спрятанный в горах. Когда они выходили из машины, ночь уже спустилась на землю. На фоне неба темнели очертания сосен, в домике не горело ни одного огня. Укия прошел следом за Сэм и подождал, пока она откроет дверь.
Створки распахнулись в большую комнату, пахнущую угольями, жареной форелью и самой Сэм. Молодая женщина остановилась на пороге, ощупывая перед собой дорогу. Глаза Укии адаптировались к темноте, и он спокойно прошел к стулу и уселся на него. Он чувствовал себя опустошенным, изнутри грызла тупая боль, сердце то и дело подскакивало. Он старался лишний раз не шевелиться.
— Я снимаю этот домик у своего бывшего клиента. — Сэм прошла сквозь темноту, рукой касаясь кухонной стойки. — Когда я порвала со своим бывшим, у меня осталась квартира в городе, но ее легко было найти. Вся почта приходит в офис. А налоги оплачиваются через хозяина дома. Я каждый раз проверяю, нет ли за мной хвоста. К счастью, с шоссе не видно, есть ли машины на боковой дороге.
Она включила лампу в нише над раковиной. В сушилке стояла посуда после ее последней трапезы — миска, ложка и кружка.
— Люди, которые знают, что я живу здесь, находятся в Портленде.
— И никто из друзей не в курсе? — Кровяное давление начало падать. Укии стало холодно.
— Все мои друзья живут в Портленде. А здешние знакомые — это его друзья, — от первого до последнего.
Почему же она не вернулась в Портленд? Наверное, из-за денег. Они обычно управляют всей жизнью человека.
— А давно ты здесь живешь?
— Слишком давно. — Сэм оглядела Укию. — А сколько ты работаешь с Максом?
— Пять лет. Сначала два года был следопытом, когда требовалось, а потом Макс взял меня в долю.
— И ты ему доверяешь?
Сэм повторила вопрос Макса тем же тоном. Как будто они доверяли друг другу, а самим себе — нет.
— Больше всех. — Укию начала колотить дрожь. Она подошла ближе и положила горячую руку на его ледяной лоб.
— Черт подери, я же говорила ему, тебе нужно в больницу. Ты сейчас вырубишься.
— Это потому, что я сижу.
— Это потому, что тебя сбила машина.
— Мне нужно просто лечь, накрыться и согреться.
Она мягко выругалась — удивительно по-максовски!
— Кровать наверху. Тебе не нужно в туалет?
— Наверное, стоит. — В ту же секунду он почувствовал острую необходимость отлить. — Не то слово.
— Крепись, малыш, — усмехнулась Сэм и включила свет.
На первом этаже располагалась большая кухня, совмещенная со столовой и гостиной, а также ванная комната. Напротив кухни на индейском коврике стояли четыре стула с подлокотниками, все они чуть-чуть отличались по весу, высоте и форме ножек, но спинку и сиденье каждого покрывало темно-зеленое полотно, чтобы придать хотя бы видимость ансамбля. Треугольный кусок стекла, поставленный на большие речные камни, служил кофейным столиком. Лампы стояли на разнородных, но стильных столиках, расставленных по периметру.
Стены ванной до самого потолка покрывала плитка дымно-розового цвета с вкраплениями зеленого и серебристо-серого. Сэм извинилась за такое сочетание цветов, объяснив, что настоящий владелец домика держал магазин керамики и на отделку этого санузла пошел непроданный материал.
— Когда закончишь, поднимайся на чердак.
Укия облегчил мочевой пузырь, а потом долго пил из-под крана.
Он заметил, что ведущие на верхний этаж ступеньки отделаны твердой древесиной, которая не подходила по цвету к полам внизу. На самом чердаке пол вообще устилала настоящая мозаика из самых разных пород дерева.
— Тоже остаток? — Он указал на пригнанные рядом доски из вишни и белого дуба.
— Именно. — Сэм вытащила с полки голубую фланелевую рубашку. — Я купила ее для своего бывшего, но не успела подарить. — Укия смотрел на нее недоумевающе, и молодая женщина пояснила: — Надень ее. Ты не полезешь ко мне в койку в этих грязных шмотках.
Потолок треугольником уходил вверх. Вдоль стен стояли низенькие комоды из кедра. Пока Укия робко стягивал окровавленную рубашку, Сэм сняла покрывало с огромной кровати, достала из ящика свежие простыни и застелила постель, стараясь не смотреть, как он переодевается. Укия не справлялся с пуговицами из-за кошмарной дрожи в пальцах. Молодая женщина подошла ближе, убрала его руки и сама расстегнула ему рубашку.
— Помочь развязать шнурки?
Он взглянул на свои ноги, стоящие слишком далеко.
— Наверное.
Сэм едва успела подхватить Укию, а то бы он плюхнулся на чистую постель в грязных штанах. Она расстегнула молнию, стащила джинсы до колен и усадила парня на кровать. Сэм уселась на корточки, чтобы снять с него ботинки, лицо ее было хмуро, как будто она ожидала от него каких-то нежелательных поступков.
— Ни слова...
О нем? Наверное, это как-нибудь связано с сексом, но он все равно ничего не понял. Окончательно раздев юношу, она посмотрела на него еще более мрачно.
— Ты ведь не собираешься умереть у меня в кровати?
— Нет. — По крайней мере в его планы это не входило.
— Ладно, залезай.
Изможденный Укия заполз под одеяло, а Сэм выключила свет и пошла вниз, захватив предварительно пижаму. Он не мог сразу же уснуть, находясь в совершенно незнакомом месте; до его чуткого слуха донесся шелест воды в душе. Сэм почистила зубы, вышла из ванной, погасила свет на первом этаже, погружая домик в полную темноту. Она прошлепала босыми ногами по лестнице и улеглась на другую сторону кровати. От нее пахло фруктовым мылом, мятной зубной пастой, кожей, холодной сталью и оружейным маслом.
— Хочу тебя предупредить, — прошептала она. — Я всегда сплю с пистолетом.
Отлично. Значит, бояться нечего, даже если кто-то выследил путь в тайное убежище.
Еще несколько минут прошло в полной тишине и неподвижности, и Сэм вытянула теплую руку. Укию била дрожь, и она подкатилась ближе и осторожно обвилась вокруг юноши. Тепло ее тела смягчило боль.
ГЛАВА 10
Суббота. 28 августа 2004 года
Голубые горы. Восточный Орегон
Укия проснулся, когда Сэм выскользнула из постели и тем самым лишила его грелки. Он перегнулся через край кровати, отыскал брошенную вчера одежду, вытащил из кармана телефон и позвонил Максу.
Тот взял трубку на третьем звонке.
— Привет, малыш, как дела?
— Последние несколько дней я чувствую себя воздушным змеем. — В этот момент на первом этаже зашумел душ. — Тонкие фанерки и бумага, связанные веревками.
Макс рассмеялся, но в голосе слышалась усталость.
— Как Крэйнак?
— Они запретили ему шататься по лесам в поисках Алисии, — ответил Макс. — При этом говорят, что для полного выздоровления ему нужно только время.
— Ты сам еще в больнице?
— Нет. Они вышвырнули меня часа в два. Пришлось поболтаться по городу, пока не нашел свободную комнату в мотеле. Записался под подставным именем. — Значит, Макса одолел очередной приступ паранойи. — А ты где?
— В доме Сэм. Это в горах, примерно полчаса езды. Говорит, что никто не знает, где она живет.
— Ага, говорит. Теперь и ты усвоил, что такое паранойя.
— У меня хороший учитель.
— Ты готов сегодня работать?
— Наверное.
— Ты одет?
— Нет. Сэм только что вылезла из кровати, и я проснулся. Она сейчас в душе.
— То есть тебе понадобится как минимум час, чтобы добраться до города. Кровати? Вы что, спите вместе?
— Домик очень маленький. Думаю, твоя спальня больше всей этой хижины, вместе взятой.
— И нет дивана? Ни раскладушки?
— Нет.
— Кровать большая?
— Огромная.
— Ладно. — Макс уже переключился на другой предмет. — А ты не заглядывал в ежедневник Алисии?
— Я его пролистал.
— Отлично! Я разузнаю, можно ли нам снова вселиться в «Красного льва» или какую-нибудь другую приличную гостиницу. А то здесь слишком людно. Еще придется связаться с конторой по прокату машин. Они не слишком-то обрадуются, но нашей вины тут нет. Надеюсь, у них найдется свободное авто на замену.