Да, это почерк Алисии, с кружочками над «i», в которых она школьницей рисовала рожицы. Сразу после нее записано было два имени, один человек жил в Портленде, другой приехал из Бойза в Айдахо.
— С ней кто-нибудь был?
— Нет. — Сесилия прищурилась, как будто всматривалась в прошлое. — Она пришла одна. Она была моей единственной посетительницей за час, поэтому мы долго болтали. Ей понравился диск, который я тогда поставила, и я записала ей на бумажку название. Но теперь забыла, что именно.
— О чем еще вы говорили?
— О бисере. Она купила браслеты из кожи и бусин, а также серьги из проволоки. — Глаза ее бродили по комнате, повторяя передвижения Алисии. — Купила нитку бирюзы и все волчьи фигурки, какие у меня были. Ей понравились ножи, впрочем, они всем нравятся, но ей были не по карману.
— Она не говорила, что ее кто-то преследует, следит за ней?
— Нет. Она спрашивала, где можно поесть. И хотела узнать о местных индейских племенах. Я дала ей газету, — она указала на стопку за спиной Укии, — и рассказала о Тамастсликте.
Заголовок газеты гласил «Объединенный журнал Уматиллы», а ниже «Ежемесячная газета конфедерации племен индейской резервации Уматилла, Пендлтон, Орегон».
— А что такое Тамастсликт?
— Это культурный центр местных индейских племен, то есть кайюсов, уматилла и валла-валла. Резервация находится на востоке от города.
Укия вспомнил, что видел указатели по дороге к казино.
— Она не говорила, зачем ей эти сведения?
— Я отвечала на телефонный звонок, поэтому слушала вполуха. Она говорила что-то про Укию. В газете сказано, она пропала неподалеку оттуда, так что, наверное, хотела узнать о городе.
— В резервации?
— Ну, индейцы дольше всего задержались именно там. Слушай, подожди, ты сказал, тебя зовут Укия? Как странно! Я даже не знаю, она могла говорить о городе, а могла и о тебе. Черт, наверное, хотела купить тебе подарок. Я действительно не обратила внимания.
Укии стало не по себе. После июньского безумия он мало думал об Алисии до того момента, как она пропала. И очень больно было осознавать, что она вспоминала о нем прямо перед исчезновением.
— Ее дядя — лучший друг моего партнера. — На словах эта связь казалась нелепой. — Кажется, мы были неплохими друзьями. Нам многое пришлось пережить вместе.
Сесилия ухмыльнулась.
— Я бы и сама не против пережить что-нибудь с тобой.
— Ты говоришь, других покупателей не было? — Он был бы рад еще одному свидетелю.
— Я не припомню, чтобы кто-нибудь заходил, пока она была здесь. Мы в основном болтали об украшениях. И еще о еде. Она спросила, где можно пообедать, кроме фаст-фудов.
— И что ты ей посоветовала?
— «Шари» — неплохое и недорогое местечко. Еще сказала, что если поедет в резервацию, то чтобы заглянула в «Дикую лошадь», там очень приличная кухня.
— Алисия не говорила, что должна с кем-то встретиться? Или что хотела бы?
Сесилия покачала головой, пробежала глазами по комнате, но ничего не увидела.
— Больше я ничего не помню.
Он коротко описал похитителя, высокого блондина, предусмотрительно не упомянув о группе крови. Сесилия не назвала никого конкретного и вообще с трудом представляла, кто мог бы похитить девушку. Укия выписал на бумажку загадочный номер из ежедневника Алисии. Продавщица покачала головой. Зазвонил колокольчик на двери, предупреждая о появлении новых покупателей, и вошли несколько женщин. Укия достал свою визитку.
— Спасибо. Если припомнишь что-нибудь, найдешь меня по первому номеру.
— Конечно, никаких проблем. Надеюсь, вы ее разыщете. Она была очень мила.
Алисия написала только Подземка? Сэм расшифровала это как «Подземный мир Пендлтона, на углу Первой и Эмигрантов». Пропустить это огромное здание было невозможно: на стене издалека сияла большая рука, указующая на перекресток. Над дверью виднелась надпись «Сувениры и подарки», за ней открывалась комната с двумя окошками, как в банке. На подоконнике сидел манекен, изображающий Авраама Линкольна.
На стене висела карта мира, утыканная тысячами разноцветных флажков. Гости могли приколоть значок у того места, откуда они приехали, и Алисия воткнула желтый флажок в кучу около Питтсбурга.
На звон дверного колокольчика из бокового помещения вышла женщина.
— Добрый день. Должна вас огорчить, на сегодня и завтра все туры проданы. Могу заказать вам место на понедельник.
— Я частный детектив, пришел по поводу похищения. Могу я задать вам несколько вопросов?
— Похищение?
Укия достал фотографию Алисии.
— Это Алисия Крэйнак. Похищена в начале недели. Ее дядя нанял меня для поисков.
Женщина внимательно посмотрела на снимок.
— Я ее не узнаю, но ведь у нас каждый день бывает столько народу. Люди болтаются здесь, покупают подарки в лавке и уходят. Проводник тура проводит с посетителями полтора часа, так что, если она ходила на экскурсию, то ее мог запомнить гид.
— Могу я с ним поговорить?
— С ними. Их несколько. Все зависит от того, когда она здесь была.
— Скорее всего в субботу, где-то между первым августа и последним воскресеньем.
— У нас есть книга посетителей, и большинство вносят туда свои имена. Надо проверить, не вписала ли она туда себя.
Она провела Укию в маленький магазинчик с подарками, которые отличались большой оригинальностью. Некоторые относились к жизни ковбоев с Дикого Запада, другие вышли из рук индейских мастеров; еще там было удивительно много китайских безделушек.
Над всем этим возвышался стеклянный ящик с медведем гризли, который стоял на задних лапах, разинув пасть и готовясь издать пронзительный рык. Как всегда бывает, зверь показался ему слишком маленьким, по крайней мере в детстве медведи были больше. В редком меху на брюхе виднелся неровный шов, но клыки длиной в человеческий палец производили впечатление.
Билетерша стояла за медведем, она пролистывала толстую книгу посетителей и напевала:
— Алисия. Алисия. Алисия. Крэйнак. Ее так звали? Питтсбургский университет?
— Да, это она.
— Была у нас седьмого августа. — Женщина указала на строчку в книге. — Я посмотрю, кто тогда дежурил.
Та суббота выдалась очень хлопотной: седьмого августа расписались больше ста человек. Роза и Алисия посетили один и тот же тур, девушки занесли свои имена рядом. Большинство людей прибыли с Западного побережья, была одна супружеская пара из Австралии и еще одна из Бостона. Как ни странно, из местных не было никого — если, конечно, все посетители отметились в книге.
— Вам везет. — Билетерша вернулась. — В тот день дежурил Фрэнк, и сегодня он здесь. Он внизу, меняет лампы для следующей группы.
— Могу я с ним поговорить?
Она объяснила, что надо выйти на улицу и повернуть за угол. Снаружи Укия увидел две надписи «Уэбб» и «Грант», выбитые на углу дома.
Это же изначальные имена, какими их помнит Ренни!
На первом этаже раньше был игорный дом, а на втором располагался бордель. Юноше стало интересно, почему изменили старые названия. Он вошел в комнату и обнаружил, что она осталась прежней — в некотором роде. За столами сидели одетые в голубые джинсы и ковбойские шляпы манекены, в помещении царили все те же холод и мрак, как он и помнил. Откуда-то издалека донеслась ругань, и Укия сделал несколько шагов в сторону второй двери.
— Фрэнк?
— Кто там?
Он шел за голосом по лабиринту из комнат.
— Эй!
— В следующей комнате, — послышалось уже совсем близко.
Это оказался практически пустой полуподвал с высокими потолками. Посередине прямо под керамической люстрой стояла лестница, а на ней мужчина с лампой в одной руке и фонариком в другой. На полу лежало еще несколько коробок с лампами.
— Вы Фрэнк?
— Он самый. — Фрэнк наклонился и протянул Укии лампочку. — Можете подержать? Мне рук не хватает.
Тот взял лампочку и фонарь, и Фрэнк спокойно полез вниз. Это был высокий, крепко сбитый парень с темными волосами и добродушной улыбкой.
— Я частный детектив, — представился юноша. — Меня зовут Укия Орегон.
— Привет! — Фрэнк усмехнулся, и они пожали друг другу руки, причем Укии пришлось засунуть лампу и фонарь под мышку. — Давай заберу все это. Спасибо. На самом деле это работа для двоих, но сейчас все слишком заняты. Укия? Как город?