— Кейтлин Фейнман. — строго мама на мои жесты.
— Боже, что вы желаете услышать? У нас отношения, я взрослый человек, учусь в лучшем учебном заведении мира.
Им не удасться меня корить даже деньгами, я живу и учусь на открытый трастовый фонд дедушки по маминой линии. Он был довольно консервативен, так что обеспечил миллионом с небольшим только меня, не Брюса. Это огромные деньги, но не для владельца сети элитных галерей и успешного акционного пакета, и уж точно не для четырех лет обучения в Гарварде.
— Это не погубит мою жизнь. Мы встречаемся три месяца. — на самом деле меньше — И все хорошо. Давайте не усложнять.
— Ладно. — приподнимает руки папа, словно сдается — Делай, что пожелаешь. Ты взрослый и образованный человек, так что должна сама знать, что старшие в таком обычно правы.
— Может беседа с Брюсом тебя убедит. Они все же лучшие друзья, не думаю, что он будет “за”.
Отлично. Просто отлично.
Рид: Мы сбегаем или уходим?
— Телефон за столом, Кейтлин. — вздыхает, словно разочарованно, мама.
— Я уже не за столом. Увидимся… — не знаю когда.
На мне нет куртки, а сегодня довольно ветрено. Рид набрасывает на плечи кожанку с Бэмби. Я оставила ее в машине.
— Думаю, все же сбегаем. Только что заявила, что взрослая девочка, так что…
— Нам нужно купить мотошлем и новый мяч.
— Именно так и мечтала провести день с тобой в Сан-Франциско. — улыбаюсь — И избегать Брюса.
— Завтра не получится.
У нас общий день благодарения.
— В компании его можно пережить.
Мы едем по таким знакомым улицам. Не могу сдержать хихиканье.
— Бэмби?
— Ты представлял это?
— Ни разу.
— Я обещала тебе верить, но не в этот раз.
Он низко смеется, и я это обожаю. Еще, кажется, Рид забыл свой гель для волос, так что кудряшки чуть пушистые, загар с Орландо почти сошел, еще пара раз терки спины и от него почти ничего не останется. Я снова хочу с ним в душ.
— Мама передала тебе маффины. — он протягивает контейнер с заднего сидения.
Это кстати, я толком ничего не ела за завтраком.
То, что происходит — детская мечта наяву, как и когда Рид пробирается ко мне в комнату в час ночи. Сомневаюсь, что Брюс спит, мы говорили пару часов назад ни о чем, не поднимали тему драфта или моего парня, просто обменивались фактами, как было с родителями. Мне ужасно противно от этого, еще несколько месяцев назад брат был главным человеком в моей жизни, а теперь я заменила его.
— Милый, ты такой милый. — говорю шепотом, когда Рид заходит в комнату и запирает ее.
Он пролез через окно в коридоре. Парень делал это уже один раз, когда меня перед фотосессией на альбом средней школы облили краской для волос. Я сбежала домой. Брюс не заметил, а родители не знали. Не догадывалась, откуда де Гир вкурсе, но теперь…парень всегда был рядом. Он помог смыть большую часть краски, пускай остатки цвета и остались на моих светлых прядях.
— Правда?
— Над нами Брюс, в паре стен — родители. — говорю ему в губы.
— Ты перечисляешь факты.
— Ты не умеешь не доставлять мне удовольствие, а я не умею быть тихой. — мы уже на кровати.
— Пора научиться, как птенцов бросают из гнезда. Что будет, если не полетит?
Я пытаюсь не смеяться одновременно с этим не стонать.
Мы еще в одежде, я в клетчатой флисовой пижаме, в которой обычно смотрю вместе с Ридом фильмы или делаю домашнюю работу. Она не предназначена для секса, в принципе, как и любая одежда.
Я лежу поперек кровати, так что Рид толкается в меня бедрами сквозь ткань, прикусывает мою шею, я же кусаю ткань рукава, чтобы не издавать звуков.
Обхватываю парня ногами, целую, сама трусю бедрами об его черные джинсы. Сильно кусаю губу, дразня, и кажется, чувствую вкус крови, но это неважно. Затыкаю рот Рида своим, потому что он собирается еще сильнее нарушить тишину. Радует, что кровать стоит настолько твердо, чтобы выдержать мой вес и девяноста килограмм баскетболиста. Блядь, меня так заводит, как он играет, когда-нибудь прямо на площадке…
Избавляемся от низа одежды, руки Рида проскальзывают под мою пижаму, сжимают грудь, пальцы находят соски. Давай же, Кейт, ты справишься, но молчать наравне со сдерживаемым оргазмом.
Когда Рид готов, сама ввожу член в себя.
— Ты моя, самая красивая. — врезается в меня размашистыми движениями.
Я держусь за подушку и его бицепс.
— Да, скажи мне это.
— Твое тело — шедевр для меня.
Я не помню, когда последний раз была в тренажерном зале не в качестве зрителя.
— Ммм… — совсем тихо.