Колдун взял со скамьи деревянный половник, керамическую кружку и черпанул из аквариума. Перелитая в кружку масса продолжала пузыриться. Аркаша подул на нее и опять зашептал.
Зайдя обратно в дом, Аркаша зашел на кухню. Прошел за перегородку, а оттуда попал в маленький коридорчик, в котором была только одна дверь.
Темный подвал оказался большой комнатой с деревянным потолком, обвешанным веревками. На них болтались обряжки – соломенные, тряпичные, из сухих веток, восковые. Обмотанные нитями, елочной мишурой, и все обтыканные иглами.
Посреди деревянного потолка, словно покров был натянут черный круг, из центра которого в разные стороны «выстреливали» нарисованные белым стрелы. Точно такой же круг, как зеркальное отражение, темнел на полу.
Аркаша зажег масляную лампу и спустился по небольшой лесенке. В дальнем углу подвала кто-то зашевелился. Потянулся стон и всхлипы. Колдун обошел черный круг со стрелами и поднял руку, в которой держал зажженную лампу. В углу, в куче наброшенного тряпья лежала женщина. В клетчатой больничной пижаме, босая, со всколоченными волосами и глазами, безумными от страха. Несчастная тихо скулила и с ужасом смотрела на колдуна…
Аркаша не очень обрадовался, когда перекрест ассианского и лунного гороскопов отразили видение, в котором засиял надтреснувший череп. В знаковой системе обрядовых кудесников это могло означать только одно – живым поводырем должна стать сумасшедшая. Линии жизни, крови, судьбы, дыхание стихий, положение Домов, и его собственная ворожба указали на нее.
Чтобы украсть поводыря из больницы, пришлось устроиться туда санитаром. По поддельным документам, естественно. С этим у Аркаши никогда не было проблем. Зачарованные им предметы безотказно воздействовали хоть на человека, хоть на электронику… После того, как он вместе с ней исчез из закрытого, строго охраняемого учреждения, сведения о нем исчезли так же бесследно, как и он сам.
- Выпей, убогая, - мягко сказал Аркаша, поднося к губам женщины кружку с густым черным питьем. Та дернула головой, тихо заскулила и неожиданно с силой выгнулась всем телом. Связанные руки и ноги натянули веревки, вдернутые в железные скобы.
- Тихо, милая, не причиняй себе боль. – Аркаша присел рядом с пленницей и цепко сжал ее подбородок, раскрывая рот, а другой рукой вливая питье из кружки. – Потерпи, недолго осталось. Многоликая Кашана милостива к таким, как ты.
Черная пенящаяся масса с трудом проходила в желудок. Захлебываясь, несчастная давилась, но стиснутые пальцы колдуна, сдавившие определенные точки на лице, держали рот открытым. Женщина попыталась закричать, дернулась телом. И получила короткий удар в живот.
- Пей, милая, облегчи свою участь.
Когда кружка опустела, Аркаша поднялся с подстилки и смахнул с рубахи капли черной массы.
- Отдохни. Я приду через час.
На кухне колдун достал с полки чистую кружку. Вновь вышел во двор и налил новую порцию странной жидкости. Задремавшая Гедея пробудилась от его шагов. Вздрогнула и приоткрыла глаза.
- Я видела сон.
- Какой, моя королева?
- Непонятный… Я тебе рассказывала, что недавно едва не убила Нору? На днях эта паскудница раздробила руку молодой могильщице. Требовала от той повиновения. Представляешь? Тварь.
- Лучше расскажи, что за сон.
Гедея задумалась и покачала головой.
- Будто бы она плавает в море. Вода изумрудная, солнце светит. А тут вдруг гром, и молнии прямо в море, в нее… А ей хоть бы что. Смеется и меня зовет.
Лицо Аркаши на миг помрачнело, но, не показывая вида, как ни в чем не бывало, колдун легонько махнул рукой.
- Обижается на тебя, паршивка.
- Она вчера пропала.
- В первый раз? Не смеши меня. У Боны вечные проблемы с этой куклой.
Гедея поджала губы и отвела глаза.
- Да, у Боны всегда и со всеми вечные проблемы.
- Выпей, золотко. Глазки зажмурь и выпей.
Гедея внимательно пригляделась к черной жиже.
- Звериный уголь?
- Он самый. С неба, земли и моря. Сожженный огнем.
- И возрожденный огнем, - тихо прошептала Гедея и тяжело глотая тягучую жидкость, медленно выпила до дна.
Аркаша присел у ее ног и, не отводя глаз, наблюдал, как меняются ее глаза. Наговор над звериным углем пробуждает память тела. Скоро, совсем скоро ее плоть начнет генерировать. Уже сейчас, после первого этапа ритуала у нее пробудились забытые ощущения, импульсы, и с каждой минутой их будет больше и больше, нарастая лавиной… Пока не застучит сердце. С болью – такой, какой она еще не знала. Но что делать, Многоликой Кашане не нужна холодная эмантианта.
- Я должна тебе кое-что сказать, - вздохнула Гедея, отдавая ему пустую кружку. Колдун нахмурился, но промолчал. – Я приговорила Бону. Только молчи, дай я договорю. – Гедея не мигая, уставилась на языки огня. – Не секрет, что после моего исчезновения, начнется поиск и расследование. Такое Карповиц не спустит никому. Тем более Боне.
- Девочка ни о чем не знает.
- Ты забываешь о ее боевом облике. Чтобы расшифровать все мои приказы, какие она получала от меня, и как она их исполняла, достаточно подвергнуть ее змею ритуалу подчинения. – Гедея насмешливо фыркнула. – Эдин просто щелкнет пальцами, и эта пятиметровая тварь распластается по полу… Бона опасна для нас. Очень. Змея расскажет, что мы не только собирали «пыльцу жизни» среди клиенток. Но и вытягивали ее из дам. Высасывали, Аркаша, словно пылесосом.
- Ну, не так уж и много высасывали, - неопределенно пожал плечами колдун.
- Достаточно, чтобы мне открутили голову. Да и тебе тоже. Бона об этом не знала. А вот ее змея этим занималась лично. А ты напускал морок и контролировал тварь.
- Что тут скажешь. Хороший был бизнес, - причмокнул губами Аркаша. – Жалко девочку.
- Не жалей.
Аркаша кивнул и поднялся на ноги.
- Часы тикают, времечко бежит.
Выйдя во двор, колдун тяжело задышал и присел на скамью. Новость о ликвидации Боны только с виду далась ему легко. Девчонка, так похожая на его давно умершую подругу, была ему почти родной.
С соседнего двора опять затявкал пес. Аркаша злобно втянул воздух, сжал правый кулак, и замахнулся…
Совладать с собой стоило больших сил. Умертвляющее заклятие «Прах» – быстрое и очень действенное, имело два существенных недостатка. Его исполнение требует силы, а сейчас это слишком расточительно. Еще заклятие оставляет заметный след. Для его сородичей – обрядовых кудесников увидеть этот след – раз плюнуть. Что уж говорить о тех, у кого и силы побольше и власти.
Аркаша выдержал минуту, усмиряя свою злость, и тихо прошептал сонный стих… Разомлевшие от внезапно накатившего тепла и усталости, животные по всей округе растянулись на своих подстилках, и уснули.
Губы дрогнули в гримасе. Аркаша закрыл глаза и заставил себя успокоиться. Месть заманчива, но кому мстить? Гедее? Нет, она слишком ценна для него. Месть – азартная штука и он уже разыграл свою партию, грамотно расставив ловушки для соперников, а сговор с могильщицей Норой принес ему приличные дивиденды. Сосуд с жизненной энергией убиенного счастливчика дорогого стоил.
Колдун долго искал такого человека. Властная харизма министерского служаки наотмашь перечеркивала любые козни, интриги, происки целых группировок, кланов, и держала его на плаву при любых обстоятельствах и режимах.
Приблизиться ближе к этому человеку не получалось довольно долго. Судьба уводила колдуна от него такими замысловатыми путями, что Аркаше оставалось только восхищенно, очарованно наблюдать за ним издали. И ждать. Пока однажды не пришло простое решение. Колдун придумал план и назвал его «Коррида», не очень задумываясь, кто будет тореадором, а кто быком. Оставалось найти исполнителя.
Понаблюдав за куклами Гедеи, Аркаша отметил для себя, что они не так одинаковы, как кажется на первый взгляд, и выделил из общей массы Нору. Склочная, амбициозная, легковерная, а главное – злобная. Явный брак. Таких нужно ликвидировать после первой сортировки, когда идет проверка послушания.