Он открыл глаза и огляделся. Он находился в небольшом помещение, которое выглядело до боли знакомым, но понять, где конкретно он находился парень не мог. Этому мешало и то, что все вокруг не желало принимать четкие очертания, как только он пытался на чем-то сфокусироваться, оно тут же расплывалось, словно желе. Однако кое-что было видно четко. Дубовый стол, резное бархатное кресло и человек средних лет, сидевший в нем. Мужчина смотрел на парня серыми усталыми глазами. Парень внезапно понял, что мужчина был его отцом. С этим осознанием пришло и понимание, что за место, в котором он находится, – кабинет его отца. Да, последний раз он был здесь три года назад и не собирался туда возвращаться уже никогда. Но, тем не менее, он вернулся. Или же нет?
– Все странствуешь, сын? – спросил его отец, но парень не ответил, а его собеседнику, похоже, не нужен был ответ, так как он продолжил. – Странствию рано или поздно приходит конец. Но какой конец будет у твоего?
Парень отвел взгляд и заметил на стене два перекрещенных меча. Один был вполне обычный с прямым лезвием и широкой гардой, второй же обладал необычным темным цветом, таким, будто его опустили в чан с фиолетовой краской, гарда же была не прямой, а изогнутой, ее концы смотрели в сторону лезвия. Парень узнал эти мечи, и моментально потянулся за спину, туда, где они всегда и висели, но там были лишь пустые ножны.
– Не беспокойся, скоро ты вновь возьмешь их в руки, но они не принесут тебе успокоения. – Покачал головой отец, потом вдруг его глаза остекленели, и он уставился вникуда. – Я вижу, – вдруг снова заговорил он, – вижу твой конец, он бессмысленен, а цель твоя напрасна. Некоторые вещи нельзя уничтожить.
Парень захотел открыть рот и возразить ему, тем более, что ему было что сказать по этому поводу, но он не смог выдавить ни звука, а его челюсти остались плотно сжаты, будто срослись друг с другом. Его отец продолжил:
– Отступи, отложи мечи в сторону, вернись домой и забудь свое прошлое. Лучше жизнь в забвении, чем смерть в славе, верно?
Парень нашел в себе силы покачать головой. Мужчина в кресле в ответ на это откинулся назад и громко и жутко засмеялся. Его смех заполнил комнату и проник в самые глубины сознания парня. Чем дольше отец смеялся, тем чаще его смех прерывался хрипом и кашлем, наконец кашель полностью сменил смех, а сероглазый мужчина схватился за горло и наклонился вперед, из под его пальцев начала проступать кровь и капать на стол. Кровь капала все чаще, пока не начала литься на деревянную поверхность, как из ведра. Тут отец поднял голову и уставился на сына остекленевшим взором, кожа побелела и на глазах начала гнить. Рот расплылся в жуткой беззубой улыбке и произнес:
– Напрасно.
После этого голова отделилась от туловища и, стукнувшись о край стола, упала на мягкий ковер и покатилась к ногам парня, на этот раз на лице застыла гримаса ярости. Парень отступил на шаг и повернулся к выходу из кабинета, но наткнулся на труп женщины лежащий спиной вверх, вся спина была залита кровью. Парень застыл, и тут у него за спиной раздался насмешливый голос:
– Я дал тебе шанс, а ты им не воспользовался.
Парень повернулся и увидел еще одного человека сидевшего на столе, прямо в луже крови. Он нагло улыбался и смотрел прямо парню в глаза. В правой руке он сжимал массивную глефу, чье древко, как и лезвие, было сделано из железа.
– Ты следующий, пацан, – произнес человек и одним ударом срубил парню голову.
Отирик рывком поднялся, его лицо было бледно, а с тела градом валил холодный пот. Давно, очень давно ему снился этот сон, можно сказать еще в прошлой жизни. Какое-то время это был единственный сон, который он видел. Каждый раз он засыпал и оказывался в кабинете отца и каждый раз происходило одно и тоже, одно и тоже в течение нескольких месяцев, и когда Отирик уже был готов сойти с ума и перерезать себе горло, лишь бы больше не видеть этот кошмар, сны вдруг исчезли. А теперь, два года спустя, они вновь пришли к нему, но кое-что изменилось, теперь парень был крепко убежден, что завершит свой путь несмотря ни на что. Его дыхание выровнялось, и парень взглянул на город, который находился в нескольких лигах от леса, на краю которого он и расположился. Может быть в этом городе он что-нибудь узнает, а может, придется продолжать путь и дальше. Отирик быстро встал, умылся в ближайшем ручейке, накинул на себя плащ, надел перевязь с мечами, отвязал свою лошадь от дерева и, вскочив в седло, помчался в сторону города.
***
Трактир «Три бочки» пользовался в Ладе, небольшом городке, стоявшем на границе с одним из Фаротарских княжеств, не лучшей репутацией, тут часто собирались всякие работники ножа и топора, не смотря на то, что сюда регулярно наведывалась городская стража. Сейчас тут тоже сидело несколько подозрительных личностей, но все же обычно их было здесь гораздо больше. Поэтому трактирщик удивился, увидев на пороге своего трактира, не оборванца, пьяного забулдыгу или местного бандита, а сероволосого парня, к тому же одетого в необычную одежду. На незнакомце был черный кожаный плащ до колен с узкими рукавами, плащ был распахнут и под ним трактирщик заметил плотную кожаную куртку, на ногах у него были темные брюки и такие же черные, как и плащ, сапоги, явно предназначенные для долгих путешествий. Высокомерно оглядев зал, путник направился прямо к трактирщику, сопровождаемый взглядами немногочисленных посетителей. Подойдя к стойке, парень немедленно вперил взгляд своих необычных серых глаз прямо в трактирщика, не выдержав взгляда, мужик опустил глаза и буркнул: