– Стромейер должен вам позвонить из оперного театра?
– Нет, мистер Шамбрэн. Только если получится что-то не так, миссис Хевен не окажется в театре или еще что-нибудь.
– Ну хорошо. Я прошу вас спуститься вниз, Джерри. Когда она подъедет на своем автомобиле, прикройте ее. Никто не должен близко к ней подходить на всем пути от автомобиля до моего офиса, кроме вас и Стромейера. Поняли?
– Будет сделано, – ответил Джерри и удалился.
– Миссис Хевен и Гамаль – единственные ключи к этой загадке, – сообщил Шамбрэн Элисон и Джону. – Очень плохо, что сейчас их обоих нет в отеле.
Он повернулся, чтобы взглянуть на миссис Вич. Как раз в этот момент зазвонил телефон, и она воткнула очередную кнопку в план.
– Что я могу сделать, чтобы помочь? – поинтересовался
Джон.
– Сидеть тихо, – ответил управляющий. – А вот когда здесь появится миссис Хевен, вы оба можете оказаться полезными.
– Вы считаете, что у нее может быть ответ для вас? Шамбрэн почти прикрыл глаза тяжелыми веками.
– Думаю, она сама и есть тот ответ.
Чуть позже десяти часов древний «пирс-эрроу» подкатил к боковому подъезду «Бомонда». Старый человек, сидевший за рулем, вышел и обошел кругом машину, чтобы открыть дверь. В автомобиле, держа спину очень прямо, сидела миссис Джордж Хевен и не делала никаких попыток выйти. Осторожно и даже почтительно старый шофер убрал с ее колен меховую накидку. Джек Стромейер, человек Джерри Додда, сидевший в почтительном молчании рядом с миссис Хевен, вышел из машины и отошел к краю тротуара. Из отеля появился Джерри Додд и двое полицейских.
Старый шофер подал руку миссис Хевен, чтобы помочь ей выйти из автомобиля.
– Сожалею, что нам пришлось прервать ваш вечер, миссис Хевен, – сказал Джерри.
– Я искренне надеюсь, Додд, что ваш начальник имеет достаточные основания для того, чтобы испортить мне весь вечер. Вы хоть понимаете, что сегодня поет сама Нильсон? – Она оттолкнула руку Джерри. – Мне не нужна ваша помощь, Додд! Отто знает, как мне помочь.
Старый шофер, голова которого едва достигала до плеча миссис Хевен, взял ее за руку и проводил через тротуар к вращающейся двери.
– Спокойной ночи, Отто.
– Спокойной ночи, мадам.
Миссис Хевен проследовала через дверь и быстро направилась к дальнему концу коридора. Додду и Стромейеру пришлось буквально бежать, чтобы успеть за ней. Ее голубое вечернее пальто, отделанное белой лисой, тянулось за ней по полу. Из-под него выглядывало платье от фирмы «Большие ожидания». У лифта она повернулась к Джерри:
– Я могу подняться к себе и без вашей помощи, Додд.
– Боюсь, сначала нам придется зайти в офис мистера Шамбрэна, мэм.
– Если Шамбрэн хочет объяснить свое экстраординарное поведение, то он может подняться ко мне, – возразила миссис Хевен. – Знайте, Додд, я не доверяю этому человеку. За все семь месяцев, что я здесь живу, он ни разу так и не поговорил с Тото. Остерегайтесь людей, которые не любят собак, Додд!
– Но это связано с полицией, миссис Хевен, – пояснил Джерри. – Боюсь, вам все-таки придется подняться в офис мистера Шамбрэна.
– С полицией? – Ее голос прозвучал так громко, что на него обернулись люди даже в дальних концах вестибюля.
– Что-то с мистером Муном, мэм. Вот сюда, прошу вас. Сухой рукой, похожей на клешню, унизанную кольцами, она схватила его за запястье.
– Заговор против мистера Муна удался?
– Нет, мэм. По крайней мере, мы так думаем. Лейтенант Харди и мистер Шамбрэн расскажут вам, что произошло, мэм.
Она оперлась на него так тяжело, что ему показалось, будто ей вдруг стало плохо. Но через мгновение снова выпрямилась и вошла в ожидающий их лифт. Они поднялись на четвертый этаж в полном молчании. Стромейер вышел первым, посмотрел в коридор направо и налево. Миссис Хевен вышла за ним. Джерри открыл ей дверь офиса, и она вошла, явно оправившись от мгновенной слабости.
Первым, кого старая леди заметила, войдя в комнату, был Джон Уиллс. В ее глазах вспыхнули злые огоньки.
– Это вас я должна за все благодарить, Уиллс?
– Сожалею, миссис Хевен, – проговорил Джон, – я вынужден был рассказать лейтенанту Харди, мистеру Шамбрэну и Элисон о моем визите к вам. Но они пригласили вас сюда совсем не поэтому.
– Пригласили? Да меня буквально вытащил из моей ложи в опере этот молодой человек. А Нильсон должна петь во втором акте! Вы нигде не даете нам покоя, Уиллс. Я разочарована в вас. То есть не в вас. А в том, как я о вас думала.
– С того момента, когда я виделся с вами, миссис Хевен, произошло много разных событий. Вы ведь не знаете, что убита секретарша мистера Муна?
– Думаю, – мягко вмешался Шамбрэн, – будет лучше, если миссис Хевен присядет. – И он с поклоном указал на удобное кресло, обитое зеленой кожей, стоящее у его письменного стола.
– Ваши манеры старшего официанта ничего не исправят, Шамбрэн! Человек, который целых семь месяцев может не за-
мечать маленькую невинную собачку… – Но все же она опустилась в предложенное кресло.
– Не хотите ли кофе, миссис Хевен? – предложил Шамбрэн.
– Нет! Но если у вас найдется хороший бурбон…
– Сию минуту!
Пока Шамбрэн ходил к шкафчику, стоящему за его письменным столом, Элисон опустилась на колени возле кресла старой леди.
– То, что случилось, просто ужасно, миссис Хевен. Похоже, что нет никакого заговора с целью убийства мистера Муна.
– Нет заговора?!
– Нет заговора против Муна. Все наоборот. Он сам – заговорщик, и заговор направлен против одного из вас.
– Что вы имеете в виду, Барнуэлл, когда говорите «одного из вас»?
– Клуб, – пояснил Джон. – Клуб мистера Гамаля. Подошел Шамбрэн со стаканчиком виски и передал его старой женщине.
– И вы называете это выпивкой? – отреагировала она и одним глотком опорожнила стаканчик. – Для меня это ничто. А теперь я хотела бы узнать, чего ради вы насильно увезли меня с «Зигфрида».
Шамбрэн спокойно, в разговорном тоне, передал старой женщине все, что знал. Она слушала его, очень прямо сидя в кресле.
– Итак, вы видите, миссис Хевен, – завершил управляющий, – этот человек на кого-то нацелился, а мы не имеем ни малейшего представления, кто это может быть. Мистер Уиллс навел нас на мысль, что вы и мистер Гамаль могли бы нам помочь. Нам не удалось разыскать мистера Гамаля. Мы вынуждены были привезти вас сюда, чтобы спасти вашу жизнь. Думаю, великая Нильсон простила бы вас, если бы знала, почему вам пришлось ее покинуть.
– Не будьте идиотом, Шамбрэн! – резко оборвала его старая женщина.
– Позвольте мне быть очень точным, миссис Хевен, – продолжил управляющий. – Может, нам и не удастся получить от вас никакой информации. Но мне почему-то представляется вполне вероятным, что вы как раз и есть его цель.
– Что за чушь! – отрезала она, стараясь на него не смотреть.
Он повернулся, взял в руки пачку фотографий, вырезанных из утренних газет, – Мун с членами правительства, Мун с итальянской кинозвездой, Мун с принцем Уэльским и студийный портрет исчезнувшей Виолы Брук – и передал их миссис Хевен. Она посмотрела на фотографии, а потом внимательно взглянула на него.
– Я не хочу ранить вас, миссис Хевен, но, когда все это случилось в 1922 году, мне было всего двенадцать лет. Не думаю, что до этого момента мне приходилось видеть портрет Виолы Брук. И мне ничего не приходило в голову, пока сейчас я не увидел его.
– Виола Брук мертва, – произнесла старая женщина вдруг охрипшим голосом.
– Я уверен, что все, кто находятся в этой комнате, с уважением относятся к вашим чувствам, миссис Хевен. Но имейте в виду, Обри Мун знает, что Виола Брук жива. И думаю, он смертельно боится ее, миссис Хевен. Мне кажется, он задумал убить именно ее. И только вы можете объяснить нам причину, а также сказать, как можно ее защитить.
Старая женщина долго молчала, а в комнате стояла такая тишина, словно все боялись дышать. Но потом произнесла – так тихо, что они едва услышали: