Само письмо тоже было напечатано на машинке на довольно приличной бумаге. Читая его, Шамбрэн от удивления даже беззвучно присвистнул. «20 декабря
Дорогая мисс Прим!
Я прекрасно знаю, как вы ненавидите Обри Муна. Мне также отлично известно состояние ваших финансов. У меня есть
предложение, которое смогло бы удовлетворить вашу жажду мести и крайнюю потребность в деньгах.
В данный момент на ваш счет в «Уолтхем траст компани», что на Мэдисон-авеню, помещена сумма в 10 000 (десять тысяч) долларов. Вы можете взять ее хоть сегодня и использовать как вам будет угодно. Можете заплатить долги, скрыться из страны или разжечь ими костер. Вы получите право на эти деньги в том случае, если Обри Мун умрет через два месяца, считая от этого дня, а чтобы быть точным – до 20 февраля. Если вы возьмете деньги и он не умрет до полуночи 20 февраля, вы сами не проживете и дня.
Если вы не возьмете этих денег, то останетесь жить, но много, много раз пожалеете о том, что упустили шанс избавиться от Муна, от его власти и собственной деградации».
Подписи никакой не было.
Шамбрэн передал письмо Джерри Додду не сказав ни слова.
– Да это просто какая-то шутка, – предположил тот. – Если вы готовы заплатить десять грандов за то, чтобы кого-то убили, вы не станете нанимать невротическую девушку по вызову. Вы найдете профессионального убийцу за половину этого куша.
– Вы не знаете, был ли Мун в числе ее клиентов? – спросил управляющий.
– Примерно пару раз в месяц, по докладам ночных дежурных, она проводила у него час или два.
– Я хотел бы знать немного больше, – холодно заметил Шамбрэн. – Сегодня пятнадцатое. У нее осталось шесть дней, считая сегодняшний, но она предпочла сдаться. Думаю, она понимала, что не сможет сделать это, и выбрала такой ужасный исход.
– За десять грандов я сам бы прихлопнул Великого Человека, – заявил Джерри.
К шести тридцати этого дня весть о самоубийстве в отеле «Бомонд» стала достоянием публики. Смерть какой-то девушки по вызову в большом отеле не привлекла бы внимания бульварной прессы. Но необычное письмо, найденное в ее сумочке, вскрыло связь девушки со знаменитым на весь мир Обри Муном, а это сразу же стало новостью номер один. «Заговор с целью убийства знаменитого писателя».
Выпуск телевизионных новостей в шесть тридцать дал свою версию происшедшего. Закинув руки за голову, Джон Уиллс лежал в своем однокомнатном номере на четырнадцатом этаже «Бомонда» и смотрел телевизор.
Как только диктор начал читать письмо, которое было найдено у мисс Прим, он вскочил, быстро подбежал к телевизору и выключил его. На его лбу проступили капельки пота. Уиллс зажег свет над бюро и выдвинул средний ящик. Там лежали чистые рубашки.
Приподняв несколько рубашек, он нашел лежащий между ними аккуратно свернутый голубой шарф. В него были завернуты небольшая папка и компактный автоматический пистолет.
Джон открыл папку, достал из нее лист бумаги и начал читать написанное, шевеля при этом губами. «20 декабря
Мой дорогой Джон Уиллс!
Я прекрасно знаю, как вы ненавидите Обри Муна. Мне также отлично известно состояние ваших финансов. У меня есть предложение, которое смогло бы удовлетворить вашу жажду мести и крайнюю потребность в деньгах.
В данный момент на ваш счет в «Уолтхем траст компани», что на Мэдисон-авеню, помещена сумма в 10 000 (десять тысяч) долларов. Вы можете взять ее хоть сегодня и использовать ее как вам будет угодно…»
Уиллс быстро перевел взгляд на последние строчки:
«Если вы возьмете деньги, а он не умрет до полуночи 20 февраля, вы сами не проживете и дня…»
Онемевшими пальцами Уиллс сложил лист и сунул его обратно в папку. На какой-то момент он положил руку на автоматический пистолет, ощущая его ладонью.
– Что это еще за нонсенс? – вслух спросил он.
Часть вторая
Глава 1
На лейтенанта полиции Харди всемирная слава Обри Муна не произвела никакого впечатления. Харди был большим, смуглым, атлетически сложенным молодым человеком, он выглядел добродушно и был похож больше на защитника футбольной команды, чем на детектива, который расследует убийства. Восточные сокровища в гостиной Муна, слабый аромат курений и сам хозяин, развалившийся на своем троне, – все это показалось молодому лейтенанту очень странным. Он решил, что это какой-то особый род помешательства.
Обри Мун реагировал на появление полицейского так же, как мог бы отнестись к надоедливой мухе. Великий Человек словно одел непроницаемую маску на свое пухлое лицо, и его эмоции, если только они у него появлялись, было невозможно прочитать.
– Мы навели справки в «Уолтхем траст компани», мистер Мун, – заявил Харди. – Десять тысяч долларов были помещены туда, предположительно самой мисс Памелой Прим, и затем забраны ею же.
– Вы сказали «предположительно», лейтенант? А нельзя ли узнать поточнее, кто их поместил, когда, как? «Предположительно», так я вам и поверил!
– Мы это уточняем, – пояснил Харди.
– Браво! – проговорил Мун усталым голосом.
– А кто ненавидит вас так сильно, что готов заплатить десять тысяч долларов за ваше убийство? – поинтересовался Харди.
Мун рассеянно улыбнулся:
– Сотни людей. О, буквально сотни!
– Здесь не над чем смеяться, – сказал лейтенант.
– Зависит от того, как на это посмотреть, лейтенант. Для меня представить, будто несчастная Памела всаживает мне нож меж ребер, лежа рядом со мной на моем диване, или отравляет мое питье, или душит шнурком, на котором висит картина, на самом деле очень смешно. У нее было роскошное, умелое тело, но ум маленькой сентиментальной восьмилетней девочки.
Из угла комнаты послышался шипящий звук. Это Пьер Шамбрэн выпустил сквозь зубы воздух. Он пришел вместе с Харди в пентхаус и казался не на шутку встревоженным трагедией с мисс Памелой Прим.
– Десять тысяч долларов – это не пустяк, – заявил лейтенант. – Наверняка не найдется сотни людей, которые ненавидели бы вас так сильно, мистер Мун.
– Я был бы крайне разочарован, если бы это было не так, – признался этот.
– Бога ради, давайте кончать комедию! – призвал Харди. Мун повернул голову и с явным презрением посмотрел на полицейского.
– Мой дорогой молодой человек, кто-то охотно заплатил бы, чтобы увидеть меня мертвым до того, как я переступлю свой семидесятипятилетний рубеж. Но он просто идиот, если положил все яйца в одну корзину. Под корзиной я подразумеваю мисс Памелу. Она была самым неудачным выбором. Полагаю, вы скоро узнаете, у кого еще вдруг появился неожиданный счет в банке.
– Считаете, что могли еще кому-то предложить деньги за такую работу?
– нахмурился Харди.
Мун фыркнул:
– Если бы я очень хотел убить какого-нибудь Обри Муна, – хотя даже предположить невозможно, что кого-то можно сравнить со мной, – то я уж имел бы больше одной тетивы в луке и не постоял бы за расходами! Вам, должно быть, ясно, лейтенант, что я нуждаюсь в защите. По-моему, вы и ваши начальники сделаете большую ошибку, если предположите, что со смертью Памелы опасность для меня миновала.
– Если вы чувствуете опасность, – сказал Шамбрэн спокойным, бесцветным тоном, – то, может, стоит отменить ваш
прием по случаю дня рождения? Вы же будете мишенью для двухсот пятидесяти непроверенных гостей.
– Мой дорогой Шамбрэн, никто не имеет права давать советы, как мне менять мои планы. А вот вам, как главному менеджеру отеля, и лейтенанту следует побеспокоиться о моей безопасности.
– Прием? Какой прием? – заинтересовался Харди.
– Мистер Мун желает отметить то чудесное событие, что ему удалось дожить до семидесяти пяти лет, – пояснил Шамбрэн. – Прием будет дан в большом бальном зале с двумястами пятьюдесятью гостями. Вечером в субботу.