– Прошу вас, благородная шанэли, - он протянул мне руку, сияя презрительной усмешкой.
– Ты так галантен, - констатировала я, опираясь на предложенную руку Мишеля. Не сомневаюсь, если бы не суровый взгляд отца, он бы бросил меня посреди гостиной.
– А ты по-прежнему простушка с провинциальными мозгами, - тихо отметил он, зная, как меня побольнее задеть.
– Вот и поговорили! – выдавила я, резко развернулась на каблучке и заспешила прочь, стараясь не думать, что мой уход в его глазах так похож на бегство.
За столько лет я уже давно должна была привыкнуть к стычкам с Мишелем, однако его грубость и презрение до сих пор не давала мне покоя. Возможно, я бы смирилась, если бы его отношение касалось лишь меня. Но оно напрямую затрагивало мою маму. А этого надменному кретину я простить не могла.
Еще с самого детства я чувствовала на себе его отношение. Мишель был младше Алессандро всего на год, браться были очень похожи внешне – оба точные копии отца, жгучие брюнеты с карими глазами, но сильно отличались по характеру. Всегда спокойный, выдержанный Алессандро был вежлив с мамой и заботлив со мной. Мишель же едва терпел наше присутствие, никогда не отказывая себе в возможности меня обидеть.
Теперь, когда домой вернулись мои братья, совершенно не хотелось слишком часто мелькать у них перед глазами. С утра, прихватив из кухни пирожок и выпивая на ходу молоко, я брала кисти и краски, упаковывала бумагу для рисования и удалялась на свое любимое место. Недалеко от замка, укрытый высокими деревьями прятался декоративный пруд. Когда-то на его месте бежала бурная река, но со временем она сменила направление, русло высохло, оставив вместо себя небольшую заводь. Со временем здесь появились кувшинки и маленькие рыбки. Солнечный свет терялся где-то высоко в листьях, и до места, где я любила сидеть долетали лишь редкие лучики.
– Так и думал, что найду тебя у пруда, - я обернулась на голос с зажатой в зубах кистью и улыбнулась. Алессандро подошел ближе и, развалился в тени на мягкой траве, - всегда удивлялся, как у тебя получается все это нарисовать. Такая маленькая с такой большой фантазией.
Я сердито воззрилась на него, ибо серьезно считала себя уже взрослой и наделенной некоторым жизненным опытом.
Он усмехнулся моему возмущению, и я поняла, что брат всего лишь шутит.
– Странно, что ты еще здесь, - заметила я, решившись его немножко подразнить, - шанэли Розамунда Флавер два раза наносила нам визит, и это только за последний месяц. Я думала, что первым делом ты поедешь к шану Флаверу с ответным визитом.
– Младшим сестричкам не стоит рассуждать на подобные темы, - широко улыбнулся брат.
– И все же…
– Шанэль Розамунда милая девочка, - ответил Алессандро.
– И только? – переспросила я, испытывая некоторую обиду за соседку, которая даже не была моей подругой. Мы виделись с ней, но ее родители изо всех сил препятствовали нашему с ней сближению. Это было тем более странно, потому что дружбе их дочери с моими старшими братьями они были искренне рады.
– И только, - твердо ответил брат. Похоже, мои вопросы вывели его из благодушного состояния.
– Прости, - потупилась я, не хотела лезть не в свое дело.
– Забудем об этом, - Алессандро снова казался весел и доволен жизнью, - ты по-прежнему не ладишь с Мишелем?
– Скорее, он не ладит со мной, изо всех сил выстраивая между нами стену.
– Странно. В бою он всегда так сдержан и расчетлив, ты, сестренка, единственная в этом мире, у кого есть способность выводить его из себя.
– Сожалею, что мое существование не дает ему спокойно жить, - я нервно усмехнулась, и нахмурилась, понимая, что на бумаге снова проступают очертания фигуры незнакомца, а на заднем плане… Нет, не стоит.
Я порвала бумагу, сложила краски и кисть, и присоединилась к брату. Трава так манила, солнышко приятно согревало. Я опустила голову на плечо Алессандро и удовлетворенно вздохнув, прикрыла глаза.
– Здесь хорошо! – согласился со мной брат.
– На этом месте мне всегда кажется, что время остановилось. Все проблемы и страхи отступили. Есть только мы и этот пруд.