– Она весьма… изящна, - я отвела взгляд от дамы, в моем воображении имевшей сходство со змеей.
– Ей приходится придумывать все новые способы поразить воображение своего покровителя, - не сдержал усмешки граф, - но в последнее время, у нее это получается все хуже. Ходят слухи, что какое-то время назад она надеялась получить от него брачное предложение. Глупая стерва. Даже если принц, в который раз не обручится по приказу короля и, наконец, не произведет на свет наследника, вряд ли он женится на очередной потаскухе. Но его высочеству она выгодна, поскольку лично устраняет своих соперниц, которые имели несчастье надоесть его высочеству.
Я промолчала, не считая себя вправе кого-то обсуждать. Мне казалось, чем больше граф посвящает меня в жизнь дворца, тем больше я ощущаю себя вываленной в грязи. Мое самообладание медленно отказывало, головная боль усилилась, а мы все еще были окружены незнакомыми людьми.
– Надеюсь, его величество рассмотрит мое прошение об аудиенции, - Родерик улыбнулся, видя мое рассеянное непонимание, – возможно, совсем скоро ты изменишь свое мнение, и тебе не захочется кричать всем подряд, что наш брак незаконен.
– Не предполагаю, что для этого должно произойти, - тихо ответила я, понимая, что само по себе представление ко двору уже ловушка. И если король не пожелает выполнить мою просьбу, последним шансом останется лишь побег.
Мои мысли прервал голос церемониймейстера, зычно провозгласивший:
– Его высочество Малькольм наследный принц Лазурии, герцог Палесский и Северский. Его высочество, Клод, герцог Анжесский, граф Торгаррский.
Мне снова пришлось присесть в коротком но глубоком реверансе. Выпрямившись, и борясь с подступающей дурнотой, я заставляла себя стоять с высоко поднятой головой и равнодушным взглядом, не привлекая к себе излишнего внимания, когда, уловив знакомое имя, невольно подняла глаза на двух мужчин, вошедших в залу в сопровождении приближенных лиц. Они оба выделялись из окружения горделивой осанкой и высокомерным взглядом. Тот, кого назвали принцем Малькольмом, был немного ниже второго принца, но гораздо шире в плечах. Рыжеватый блондин с загорелым лицом, чуть за тридцать, с длинными, прямыми волосами. Второй же… принц Клод казался немного старше своего брата, был высоким, гораздо выше своего отца, стройным, но не худым. Мой взгляд скользнул по его холодному надменному лицу, и задержался на волосах. Медовый отлив с нотками корицы и спелой пшеницы оттенял его бледную кожу и светло-голубые, сверкающие в мягком освещении зала глаза. Никогда не думала, что у кого-то могут быть такие волосы и глаза. У кого-то, кроме меня. Я всегда считала, что, по крайней мере, цвет глаз унаследовала от мамы…
– Дорогая, - сбоку, чуть сдавленным шепотом, в котором легко угадывались нотки торжества, сквозь внезапно возникший шум в голове, произнес граф, - позволь кое-что прояснить: Клод Анжесский старший, но, пока что, увы, не наследный принц Лазурии. Твой отец.
Я напряглась, боясь, что слова графа сможет услышать кто-то еще. Украдкой осмотрелась, и перевела дыхание: всем было не до нас.
– А не наследным его сделали три предыдущих бездетных брака. Увы! Принц Клод, известный покоритель дамских сердец, а попросту потаскун, оказался бесплодным. По крайней мере, это официальная версия. Жаль, что они не знают о тебе. Подумать только! Тулонская княжна, младшая принцесса Сорена и блистательная графиня Вотсон, старшая сестра нашего главного союзника, герцога Клестора – каждой из них после пяти лет брака пришлось оставить Лазурию и вернуться домой немного постаревшими и потрепанными привычной дворцовой жизнью. А гонку выиграла твоя мать, таинственно исчезнувшая и уже забытая любовница, бывшая фрейлина ее величества, дочь мелкопоместного дворянина и торговки, дальняя родственница опального советника.
– Зачем я вам? – сжав челюсть, я наблюдала, как процессия из принцев и их сопровождающих разделилась на две неравные группы. Разумеется, не наследный при этом намного проиграл. С ним остался лишь высокий плечистый мужчина, видимо, телохранитель. Клод со скучающим видом обвел взглядом зал, задержался на отце и брате, скользнул равнодушно по графу, застыл на мне. Видимо, незнакомое лица не вызвало в нем ощутимого интереса и я облегченно выдохнула. Скучать Клоду долго не пришлось. Спустя несколько минут к нему присоединилась Шанэли Нора Пальо, впрочем, его взгляд от этого не стал менее хмурым и раздраженным.