Спустя несколько минут, я казалась себе более спокойной и трезво смотрящей на жизнь. Чего я боюсь? Темноты? Ночи? Я уже давно не ребенок, рядом со мной человек, переживший куда больше чем я.
Достав из сумки старый герцогский блокнот, исписанный неровным почерком, я решила немного отвлечься. Пробираясь сквозь вязь иногда непонятных слов, я с улыбкой осознала, что эта находка сможет мне помочь. Герцог сокрушался о том, что практически не осталось книг по магии. Возможно, именно потому все, что он знал, Северсон записывал в этот блокнот. Кто знает, возможно, что в поместье, куда мы направляемся есть еще записи, которые помогут мне овладеть силой. Я украдкой взглянула на Торна, с облегчением убедилась, что он спокойно спит, и погрузилась в сложный, порой нечитаемый текст, который мне еще предстояло разобрать. Одновременно с этим я старалась быть начеку, чтобы не пропустить появления возможной угрозы.
За несколько мгновений до того, как Торн открыл глаза и чудом уловив изменение в его до того крепком сне, я спрятала находку в карман. Будет лучше, если о ней никто не узнает.
Он смотрел на погруженную в мысли девушку, замечая, как отблески пламени костра играют в ее волосах. Однажды ему показалось, что она чувствует его взгляд, направленный на нее. Несколько минут он ощущал, как ее маленькое сердечко трепетало в груди от страха и тревоги, но затем, девушка смогла взять себя в руки и успокоиться. Его заинтересовал блокнот, который она с таким упоением сжимала в руках, вчитываясь в его содержание и забавно хмуря брови. Возможно, в нем кроется разгадка многих тайн. Он задержался взглядом на ее приоткрытых губах… Такая молодая, невинная, сияющая. Он еще никогда таких не убивал.
– Просыпайтесь, шанэли! – я приоткрыла глаза, тут же зажмурилась. Было раннее утро, но солнце уже ослепляло. В моей руке оказалась миска с разогретым вчерашним ужином. Рядом Торн поставил кружку с горячим чаем, - подкрепитесь, день будет долгим.
Я как можно быстрее позавтракала, затем ненадолго уединилась, чтобы привести себя в порядок. Наскоро умывшись и зачесав волосы, снова вернулась к своему спутнику. Под его тяжелым немигающим взглядом хотелось забиться в какую-нибудь норку и дождаться его отъезда. Ночные страхи постепенно отступали, и теперь деревья и кустарники уже не казались мне настолько пугающими. Куда сильнее я опасалась Торна, точнее, его мрачной неприступности. Разумеется, я не надеялась, что мы станем добрыми друзьями, но путешествовать наедине с человеком, который, судя по всему, едва меня терпит, было нелегко.
К полудню мы преодолели довольно большое расстояние. Кое-где приходилось принимать помощь скора, иначе мне было не пройти. Наш единственный ллойв понуро брел рядом под уздцы, и только я могла посоревноваться с ним неуклюжестью в преодолении препятствий в виде мелких камней. Когда поскользнувшись на камне, я едва не упала, Торн успел меня подхватить, крепко ухватив за талию. Было неловко оказаться в такой близости от мужчины, в тот же миг голову заполонили глупые мысли об отсутствии корсета и жакета. Да и еще из-за жары, пользуясь тем, что скор совершенно не смотрит в мою сторону, лишь изредка подавая руку, я решилась расстегнуть две верхние пуговки на воротнике моего платья. В тот момент как-то забылось, что он уже нес меня, бесчувственную, на руках в куда более непрезентабельном виде.
Его руки на моей талии показались мне обжигающе горячими, а поддержка чересчур крепкой.
– Кажется, у вас снова жар, - дождавшись, пока он поставит меня на место, я машинально приложила ладонь к его лбу.
– Вы ошибаетесь, - сквозь зубы произнес скор резко отведя мою руку от своего лица. Возможно, ему неприятны чужие прикосновения? Что же, как только его рана перестанет вызывать опасение, я и близко к скору не подойду.
Уже через несколько минут, скор Торн подвел ллойва к высокому выступу, бросил рядом свои вещи и распорядился принести для животного свежей травы, чахлыми кустиками растущей неподалеку. Сам же, вооружившись одним кинжалом, направился в горы.